– Пи… пить. – прохрипел Денис.

– А… сейчас.

Денис не видел обладателя голоса, глаза просто не открывались, но почувствовал прикосновение к губам железной кружки.

– Не спеши, погодь! Вода еще есть…

Денис давился, заглатывая воду комьями, боясь, что человек сейчас уйдет.

– Еще? – спросил мужчина, когда вода в кружке закончилась.

Денис качнул головой из стороны в сторону.

– Тебя на месяц сюда. Они надеются, что ты умрешь, – так меньше с тобой проблем. Просто спишут и продадут на органы. А похоронят пустой гроб. Усек?

Денис хотел спросить, что же ему делать, но не смог. Язык не слушался.

– В любом случае, тебе же сказали, что сперва пройдешь медосмотр. Пока ты его не прошел, можешь быть спокоен. Именно там они решают, что делать с новичками. Но могут и просто кровь взять, главное – отсутствие ВИЧ и других опасных болезней. Я дежурю тут сутки через…

– Эй, ну что там с ним? Жмурик?

Сидящий на краешке нар мужчина вскочил, прервав речь. Он явно испугался. Но даже того, что он сказал, было достаточно, чтобы понять, в каком положении очутился Денис Скоков. В незавидном положении. Месяц в подвале. В любой момент они могут взять у него кровь, а потом разделать, словно рождественского поросенка, и продать по запчастям.

– Не, – услышал Денис голос над собой, – живой. Дышит.

– Тем хуже для него. Лучше б сдох.

– А ты садист, Еремеев.

– Какой же я садист? Я гуманист.

Мужчина, стоящий над ним, задумался, стало тихо.

– Возможно. Ты знаешь, как я к этому отношусь. К их деятельности, мать его!

– Так увольняйся, кто тебя держит?

– Ипотека. Кредиты. Дети. Жена. Дед Пихто. То же, что и тебя.