– Нет, брат, мы американские шпионы, – усмехнулся генерал и вытер платком глаза, высморкался. – Видишь, с сигарой.

– Ага, – сказал солдатик. – Только рожи рязанские… Тут какой-то центр правительственной связи был. Наши радары к нему относятся…

– Проехать-то нам можно? Не поймают?

– Здесь ничо, езжайте. Дальше только упырь стоит, не пропустит. Слышь, дед, дай еще парочку сигарет, а?

Генерал вынул две сигареты, вложил их в руки солдатику и пошел к машине крупным шагом.

По лесной асфальтовой дороге они проехали с километр, Непотягов попросил остановиться, достал из сумки нераспечатанную бутыль коньяка и сделал несколько глотков.

– Теперь езжай, – разрешил. – А то на ходу не могу, захлебываюсь и горлышко по зубам стучит.

Скоро впереди показался еще один забор, дощатый, но на каменных столбах, с колючей проволокой по верху и с угрожающими надписями «Запретная зона!».

– Вот оно, мое детище, – сказал генерал. – Смотри, прокуратура. Вот из-за этого клочка подмосковного леса мировая шпана двадцать пять лет делала в штаны и на Земле был мир. Не дипломаты его хранили, не мидаки со Смоленской площади, а я, простой русский офицер. И вот этот старый костромской мужик, который сейчас выйдет из караульного помещения.

Из-за стальной двери действительно появился, возможно, и костромской, молодой краснорожий омоновец в бронежилете, каске и с автоматом на животе. Встал, как фашист, на широко расставленных ногах, повел глазами по номеру автомобиля, затем стволом.

– Назад! Запретная зона!» Генерал безбоязненно пошел на этот ствол, сунув руки в карманы брюк. Должно быть, ему стыдно стало перед Бурцевым, что его так встречают возле родного детища.

– А ну, сынок, позови-ка мне коменданта.

– Какого коменданта?! Поворачивай назад!

– Лукича, олух Царя Небесного! Скажи, Срубов приехал. – Сигару он не докурил и потому стоял перед омоновцем и попыхивал дымом. Тот усмехнулся, вытащил из кармана радиостанцию и буркнул несколько слов. Бурцев почувствовал неладное и вышел из машины, потому что из караульного помещения выскочили еще двое, с дубинками.

– Возьмите дедка, – распорядился омоновец. – Машину на стоянку.

– Спокойно! – прикрикнул Бурцев и достал удостоверение. – Генеральная прокуратура. Пригласите коменданта.

Это подействовало, на несколько секунд, а оскорбленный Непотягов вдруг закричал, сжав кулаки:

– Какого дедка?! Вы что, сынки?! Я – генерал Срубов! Смирно стоять!

И лучше бы он стерпел, нашел бы в себе силы съязвить, свести все на шутку – ведь умел это делать! Но не стерпел… А эти самодовольные и борзые караульные только заржали от окрика.