— Тогда возьмите их за пиво и сосиски.

Мне пришлось сгрести с мокрого мрамора его монеты.

— Эрих, Анни очень много рассказывала о вас. Я не могу сейчас сказать, где это было, но мне необходимо ваше доверие.

— Вам, кажется, нужна была только рекомендация на завод?

— Пусть так. Я понимаю. Если спросят, скажите — земляк. Вы правы. Я бы тоже не поверил. Сейчас уйду.

Эрих пожал плечами:

— Странный человек! Как вас зовут, по крайней мере?

К этому простому вопросу я не был готов.

— Вы забыли ваше имя? — спросил Эрих. — Или у вас их много?

Я едва успел произнести первое попавшееся имя — Карл. Двое посетителей подошли к нашему столику:

— Свободно?

— Да, да, конечно, — ответил Эрих и тут же, словно продолжая прерванный разговор: — ...в общем, неплохо живу. Зарабатываю прилично для нынешнего времени. По воскресеньям хожу вечерком с детишками в Гроссер гартен. Они у меня любители смотреться в зеркала смеха. Получаются презабавные рожи. Потеха!

— Никогда не видел, — подхватил я. — Что еще за зеркала?

— А ты сходил бы посмотрел, — наставительно заметил он, — все-таки это Дрезден. Не твоя деревня!

Мы выпили еще по маленькой кружке, и я ушел. В отеле портье передал мне записку. Готфрид просил позвонить с утра.

2

Динглингеру захотелось непременно показать мне какой-то замок в окрестностях Дрездена — образец позднего барокко. Я не стал спорить. Замок так замок. Мы добирались туда на его стремительном «фиате» не меньше часа. Машина свернула с шоссе в сосновую аллею. В конце ее показался вычурный дом с двухъярусной черепичной крышей. На маленьких башенках вертелись флюгера. Ветер катил сухие листья, и скрипел под шинами, песок.

У входа эсэсовец потребовал документы. Так вот что это за барокко! Они определенно намерены как-то использовать меня, но как? А если очная ставка с Лемпом?!