— Иди сюда, я тебя прощаю.
Девицы выразили на это своё полное удовлетворение, равно как и сам храбрец, который, поднявшись, радостно заявил:
— Никогда бы не подумал, что я так хорошо прыгаю.
— Это все прекрасно, но в другой раз не будь таким нахалом. Вот, возьми эти часы.
Я подал ему отменно красивые золотые часы, которые он принял со словами:
— Я бы прыгнул ещё раз за другие такие же.
Вот каков был мой испанец, коего я прогнал два года спустя, о чём мне пришлось пожалеть не один раз.
Севши за стол с тремя девицами, я безуспешно пытался напоить их. Время летело настолько быстро, что было решено отложить отъезд до завтра. Мне уже надоело хранить их тайны, и ночь казалась благоприятной для обладания всеми тремя одновременно. Когда я сказал, что согласен уехать утром, если они соблаговолят провести ночь в моей комнате, в ответ раздались протесты и смех, словно речь шла лишь о шутке. Пока мы так любезничали, явился консьерж и стал советовать не уезжать ночью, а отправиться в Авиньон водой на удобной барке, куда можно погрузить и мою карету.
— Так вы сэкономите на деньгах и на усталости.
— Готов согласиться, но лишь при условии, что ваши девицы снизойдут составить мне компанию до утра, так как я решил совсем не ложиться.
— Чёрт возьми, — отвечал он со смехом, — уж это их дело.
Сия сентенция оказалась решающей, и они согласились. Консьерж послал нанять барку и обещал к полуночи подать наилучший ужин.
Время до ужина прошло в шутках и любезностях, а когда мы сели за стол, я принудил моих красавиц осушить по несколько бокалов шампанского, дабы привести их в весёлое расположение. Винные пары подействовали и на мою голову, и я отважился сказать им, что вся их щепетильность довольно смешна, поскольку каждая уже подарила мне наивысшее доказательство своей благосклонности.
При сих словах они переглянулись с удивлением, словно негодуя на мою нескромность. Опасаясь, как бы женская гордость не вынудила их объявить мои слова клеветой, я, не теряя времени, привлёк Манон к себе на колени и принялся целовать её с таким пылом, что она была не в силах сопротивляться и отдалась моим ласкам. Остальные же, побеждённые сим примером, составили хор, и мы на протяжении пяти часов предавались восторгам сладострастия. Нам был необходим отдых, но я непременно желал ехать. Мне хотелось подарить им украшения, но они заявили, что предпочитают взять у меня заказ на перчатки и получить авансом тридцать луидоров. Разумеется, я никогда не вспомнил о заказанной работе.