Они остановились у подножия лестницы.

– Как далеко до верха, – сказала она. – Я не одолею подъем. Меня опять надо подбодрить.

Джо повернулась к Гектору, взяла его за лацканы, подняла лицо и встала на цыпочки. Гектор притянул ее к себе и опустил голову, чтобы снова поцеловать. Его руки скользнули вниз по ее шее. Их тела слились. У нее был горячий рот, и он чувствовал, что к запаху духов примешивается естественный запах ее возбуждения. Он хотел Джо. Сгорал желания. Он поднял ее на руки, а она по-прежнему обнимала его за шею, прильнув губами ко рту.

Гектор побежал вверх по лестнице, и Джо рассмеялась возле его губ.

– Сумасшедший! Если упадешь, мы оба разобьемся.

– Я уже упал, но мы уцелели.

– И это справедливо, – сказала она.

Не опуская Джо на пол, он плечом распахнул дверь спальни и перенес ее через порог. Пинком захлопнул дверь, пронес Джо по комнате и поставил на ноги перед огромным зеркалом.

Он стоял за Джо, обнимая ее и глядя через ее плечо на отражение в зеркале.

– Никак не могу привыкнуть к тому, как ты прекрасна.

Джо взяла его ладони и положила себе на грудь.

– Думаю, так гораздо лучше. И чувствую я так себя лучше.

Она смотрела в глаза его отражению в зеркале.

Гектор расстегнул ее блузку, и Джо опустила руки, чтобы он мог снять блузку с плеч. Он снова потянулся к ней, взял пальцами за соски и осторожно подоил. Соски отвердели, набухли и потемнели от прихлынувшей крови как поспевающая шелковица. Он потянул за них, мягко, нежно, потом отпустил. Они вернулись обратно, словно резиновые.

– Надеюсь, тебе весело.

Джо хотела сказать это строго, но голос ее звучал прерывисто.

– Не могу вспомнить, когда мне было так хорошо. Как сказал один человек, любовь – это весело. – Гектор поцеловал ее в плечо. – У тебя белая и гладкая кожа.

Он провел кончиками пальцев от грудей до пупка. У Джо был впалый живот, белый и теплый, как мрамор на солнце.

– Думаешь, я толстая? – задала она неизбежный женский вопрос.

– Убью всякого, кто ответит «да», – предупредил он.