Но оказалось, что в этом случае они столь же ошибались, сколь и были правы, ибо задуманный Кишнайей план был так ловко составлен, что представлял собой обоюдоострое оружие. Оставшись в Нухурмуре, Рам-Шудор предавал Нана-Сахиба, отправившись же на «Диане», он готовился предать Сердара. Нариндра и Рама не предвидели возможности первого факта; что касается второго, то, почувствовав недоверие, они выискивали доказательства его справедливости.

С тех пор как они покинули Гоа, недоверие их все более усиливалось. Кроме тощего тела ничто в Рам-Шудоре не напоминало факира. Люди этого сорта, воспитанные в походах, привыкшие к общению с брахманами, приобретают известного рода привычки, чего они не замечали в нем. Факиры совершают утром и вечером известные обряды, которые предписываются им религией; утром при восходе солнца и вечером при его заходе они простираются ниц, преклоняясь перед Индрой, богом света и огня; три раза в день они читают гимны Веды в честь своих предков, а всякое дело и всякий поступок в своей жизни сопровождают чтением мантр — заклинаний, призывающих на помощь добрых духов и отгоняющих злых. Ничего этого не исполнял Рам-Шудор; он был, по-видимому, так далек от всех перечисленных обычаев, что это на второй же день бросилось в глаза Раме и Нариндре, и они тотчас сообщили друг другу о своих подозрениях.

Одним словом, Рам-Шудор имел так мало общего с факирами, что не знал даже самых простых правил для исполнения взятой им на себя роли. Друзья пришли к этому заключению после двадцати четырех часов пребывания на борту, где все так тесно соприкасались друг с другом, что не имели возможности уединиться.

Но если Рам-Шудор — не факир, в чем нельзя было сомневаться, если он только выдал себя за такового, чтобы лучше скрыть свои намерения, то кого хотел он обмануть и в чью пользу совершал этот обман?

Эти вопросы Нариндра и Рама поставили друг другу на второй вечер, когда они, удалившись в каюту, делились своими впечатлениями. Первый вопрос был ясен: Рам-Шудор никого не мог иметь в виду кроме Сердара, по крайней мере на борту «Дианы». Только этот человек, который играл такую выдающуюся роль в войне за независимость и прославился своими подвигами, который приобрел множество врагов, с ожесточением преследовавших его, мог представлять интерес для предателя. Что касается второго — в чью пользу действует мнимый факир, то они также пришли к весьма точному логическому заключению, как показывают уже нам известные события.

Рам-Шудор, пойманный врасплох в Нухурмуре, еще тогда сознался, что он агент Кишнайи, а потому нетрудно было догадаться, в чью пользу действовал предводитель тхугов. Это мог быть только сэр Уильям Браун, губернатор Цейлона, который еще раньше пользовался услугами Кишнайи, чтобы завладеть Сердаром, когда последний был приговорен к смерти вместе с Нариндрой спасен Рамой-Модели и Ауджали.