Все эти мысли быстро промелькнули у него в голове, и он, несмотря на волнение, душившее его, спокойно отвернулся слегка в сторону, чтобы уклониться от упорного взгляда, который, казалось, был все время обращен на него. Вдруг он услышал легкий, едва уловимый шепот:

— Ни жеста, ни слова, чтобы не возбудить подозрение, иначе ты погиб.

Это предупреждение, предназначенное для успокоения несчастного, произвело совсем противоположное действие. Видя, что среди собрания есть лицо, — быть может, член Совета, все время пугавший его своим взглядом, — которое знало его тайну, падиал испытал такой страх, что, не думая об опасности, вскочил на ноги, собираясь бежать. Но чья-то рука моментально опустилась ему на плечо и принудила его сесть на корточки. Он не противился, ибо в ту же минуту у него с быстротой молнии мелькнула мысль о важности совета, преподанного ему таинственным голосом.

Туземец, принудивший его сесть, принадлежал к числу факиров — индийских фанатиков, которым вековые предрассудки разрешают жить вне всяких религиозных и гражданских законов. Долгие годы поста, умерщвление плоти и благочестивые упражнения поставили их на такую ступень святости, что какую бы человеческую слабость они ни проявили, она не налагает на них пятна. Они могут совершить даже преступление и не отвечают за него перед другими людьми, которые не имеют права выражать ни малейшего осуждения их поведению. Отсюда понятно почему брахманы и раджи старались всеми силами, чтобы такое отношение укоренилось среди людей: они сделали этих факиров исполнителями своей воли, своих капризов, своей мести, заставляя их делать все, чего не могли или не смели делать сами из боязни потерять свой престиж. Они всегда держали у себя на жалованье несколько факиров, слепо повиновавшихся им, как французские сеньоры и мелкие принцы средних веков держали при себе брави и кондотьеров. Но так как в Индии всегда и ко всему примешивается таинственное, то факиры изучали тайные науки и показывали перед народом самые необыкновенные фокусы, пользуясь силой магнетизма, доведенной до совершенства продолжительными упражнениями в уединении.

Кроме факиров, обязанных исполнять приговоры тайного трибунала Комитета Трех, каждый из Совета Семи и брахматма имели собственного, лично им служившего факира. Тот, вмешательство которого помешало падиалу совершить большую неосторожность, звался Утами. Этот факир служил одному из Совета Семи и по едва заметному знаку своего господина пришел так кстати на помощь негодяю, который едва сам не выдал себя мщению Духов Вод.