— Идите, — сказал брахматма жемедарам в знак прощального приветствия — идите и несите священный огонь в провинции, и пусть ни один человек, который в силах держать в руках оружие, не дрогнет в тот великий день, когда мы призовем его!

— Вперед за отечество и веру! Смерть англичанам! — отвечали ему.

Два человека, проводившие сюда падиала, уже находились подле него, чтобы вести его обратно.

— Да поможет тебе Шива, брат Хамед, — сказал ему верховный вождь. — Будь перед восходом солнца на пути к Малабарскому берегу. Передай принцу о результатах нашего совещания, а также о предстоящих великих событиях и в особенности посоветуй ему быть осторожным. Все погибнет, если англичане схватят его… Салам! Да устранят добрые духи все препятствия с твоего пути!

Это краткое напутствие и тон, которым оно было произнесено, повергли падиала в такое удивление, что он еле-еле пролепетал несколько слов о своей преданности… Машинально последовал он за своими проводниками, мучимый самыми противоречивыми предположениями: неужели брахматма ничего не знал, и его внезапное вмешательство явилось только следствием того, что он увидел Кинжал Правосудия, который открыл ему участие тайного трибунала в этом таинственном деле?..

Не в первый раз уже это ужасное судилище, перед которым все преклонялись, действовало против своего фиктивного вождя; последний всегда подчинялся, как дож Венеции подчинялся когда-то Совету Десяти; но ему никогда не приходилось объяснять перед всем собранием этого противоречия между волей Совета и волей брахматмы.

Нужна была весьма важная причина, значение которой выяснилось только в последнюю минуту, чтобы Совет решился поступить таким образом, тем более что брахматма не в первый уже раз вел переговоры с английским полицейским по распоряжению тайного трибунала. Было также вполне очевидно, что по крайней мере один из членов этого трибунала знал имя изменника, за открытие которого так дорого должен был заплатить Тайный Совет. Но удивительнее всего было то, что один из членов Совета, а быть может и весь тайный трибунал не только спас изменника от заслуженного им наказания, но подтвердил через брахматму миссию, которую решено было ему поручить в тот момент, когда его недостойное поведение не было еще известно.

Дислад-Хамед прекрасно понимал, что целый ряд таких непонятных поступков не был игрой случая; он слишком хорошо знал утонченные способы, которыми Духи Вод подготовляли иногда свою месть, а потому не мог быть спокоен, пока находился в их власти.

Колеблясь весь вечер между страхом и надеждой и не допуская даже мысли, что ему могут вернуть свободу, негодяй ждал каждую минуту, что под ногами его разверзнется зияющая пропасть, ибо измена — такое преступление, которого тайное общество никогда не прощало, так как она подвергала опасности каждого из его членов… Он старался, однако, сдержаться, и хотя уже едва не лишился своей жизни, у него все еще оставался слабый проблеск надежды.