— Скорее! — сказал он своему господину, — садись ко мне на плечи, крепко держись за мою шею руками… и не мешай мне…

Спрашивать было некогда, преследователи приближались… Брахматма повиновался. Утсара, наделенный геркулесовой силой, вскочил на край колодца, находившийся на высоте двадцать дюймов от земли, и, придерживаясь за выступы стен, исчез среди ползучих растений и лиан; последние росли из расселин камней в таком изобилии, что плотно сомкнулись над головами беглецов, скрывая внутренность колодца. Факир остановился, наклонившись и упершись головой в стену, чтобы ни малейший шум не выдал их убежища. Он обнаружил широкий каменный выступ, какие устраивают в колодцах на известном расстоянии друг от друга для облегчения работ. Брахматма сел на него, крепко держась за растения.

В ту же минуту послышались поспешные шаги, приближавшиеся со всех сторон; к ним примешивались голоса преследователей, которые расспрашивали друг друга. Для беглецов наступила минута сильнейшей тревоги; их ждала неминуемая гибель, попади только их колодец в зону поисков, которая все более и более сужалась. Факиры, разыскивая следы, должны были прийти к заключению, что нужно самым тщательным образом осмотреть все предметы: невозможно было допустить, чтобы колодцы ускользнули от их внимания.

Они, конечно, не посмели бы поднять руку на брахматму, но кто мог помешать им донести обо всем Комитету Трех, а ввиду вражды Арджуны с трибуналом ему нечего было ждать снисхождения: он должен был приготовиться к участи своего предшественника, заживо замурованного в Башне Мертвых.

Уже многие брахматмы кончили свою жизнь таким насильственным образом. Пост этот могли занимать только люди вполне почтенные, но рабство, в котором их держал Комитет Трех, ревниво охранявший свою власть, представляло такой контраст с роскошью их дворцов, многочисленной свитой и атрибутами могущества, окружавшими их, что они редко удерживались от искушения посягнуть на власть тайного комитета. Эти попытки были их смертным приговором: в один прекрасный день они исчезали бесследно, убитые кинжалом их собственного факира, который был всегда преданным орудием комитета. Утсара был редким исключением, и его давно отправили бы на другую службу, если бы только комитет подозревал, как беспредельна преданность его своему господину.

Тяжкие опасения, сжимавшие сердца двух беглецов, продолжалось недолго. Преследователи двинулись дальше, не замедляя своих шагов; беглецы скоро услышали их голоса, кричавшие вокруг могилы Адил-шаха, — огромного здания, которое занимало около мили в окружности и содержало в себе так много подвалов и подземелий, что брахматме и его спутнику легко было бы скрыться там от всяких преследований.