— Саба, — говорит он. — Пришло время отпустить его.

В последний раз я смотрю в его мудрые карие глаза.

— Спасибо, — шепчу я. Тогда я отворачиваюсь. — Иди, — говорю я.

Он поскакал на несколько шагов. Он останавливается. Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня. Я поднимаю руку в прощальном жесте. Он трясет головой и ржет. Затем он скачет за остальными.

Когда я смотрю ему в след, то понимаю, што вижу как на моих глазах в дали исчезает мой лучший шанс добратца до Лью до середины лета. Мне хочетца обвинить кого-нибудь во всей той фигне, што с нами происходит, но если я наору на Джека или Айка, это ничего не изменит. Теперь мы все в одной упряжке.

Я поворачиваюсь.

— Итак, Джек, — говорю я, — каков план?

* * *

Мы работаем быстро, не покладая рук. У нас немного времени до наступления темноты.

Мои руки двигаютца, мои ноги двигаютца. Я заталкиваю подальше страх, в глубь своего сознания, который начинает предательски нарастать. Здесь не то место для этого, на это нет времени. Джек за все отвечает. Он говорит што делать, мы не прекословим, делаем што велят. Мы не задаем вопросов, не спрашиваем в чем план. Скоро мы всё выясним.

Он подгоняет нас, штобы мы собрали как можно больше древесины, всё, што можем найти. Ветки, прутья и стволы, давно умерших деревьев, принесенных сюда горными ветрами. Не важно большие или маленькие, мы находим и тащим или несем их к Джеку и Айку.

Затем мы связываем вместе все маленькие прутики, сооружая нечто на подобие веников.Большие ветки, которые можем ломаем в ручную, остальные Айк рубит топором. Затем мы начинаем выкладывать их в большой круг.

Джек зовет меня.

— Посчитаешь сколько у нас стрел, ладно? — просит он.

Я опустошаю свой колчан. К счастью, Маив отправила меня с полным. Затем я иду пересчитывать, сколько стрел у Джека, Эпоны и Эш в их колчанах. У Айка есть и обрез и арбалет, но у него всего парочка болтов из боеприпасов, поэтому мы оставим это прозапас. У Эмми с Томмо, у обоих по рогатке. Я быстро пересчитываю што у нас есть. А потом еще раз, штобы не было никакой ошибки.

— Две сотни восемьдесят восемь, — говорю я Джеку.

Мелькает ухмылка.

— Лучше, чем я предполагал, — говорит он. — Оберни наконечники тканью, все, на которые найдетца ткани.

Я тянусь к подолу своей рубахи. Она насквозь промокла от пота и задубела от жары, но, наверное, я смогу всё же разорвать её на лоскуты.