— Спасибо!

Женя подняла на плечо котомку.

— Подожди-ка.

Женщина вошла в дом и сразу же вышла. В руках у нее были ломоть хлеба и кусок мяса.

— Возьми…

Женя поблагодарила и направилась из деревни. Из крайней огромной избы доносились пьяные голоса. Афанасьева ускорила шаг. За околицей свернула на гороховое поле.

Не успела пройти и десятка шагов, как услышала топот и крики:

— Стой! Стой! Стрелять буду!

Женя подумала: «Наверное, полицай». Бежать бесполезно. Пустит пулю в спину. Решила идти спокойно, будто не принимает крики на свой счет.

— Стой, тебе говорят! — Ее с силой дернули за ворот. Перед ней стоял здоровенный полицейский.

— Почему не останавливаешься? Приказу не слышишь?

— Пусти. И не дерись. Веди к своему начальнику! — стараясь показаться обиженной и рассерженной, отвечала Афанасьева.

Пререкаясь, они дошли до избы.

— Шпиёнку привел. — Полицай сильно толкнул Женю на середину избы. Его захмелевшие друзья загоготали.

— Куда идешь? — спросил рыжий, с лицом сиреневого оттенка.

— В Остров. На работу.

— Пачпорт есть?

Женя развязала котомку, достала завязанный в платок паспорт.

Полицай долго его рассматривал, словно обнюхивал.

— А чего ж печатка Сошихинская? Там вроде бы давно и комендатуры нет.