— Дорогой мой, смелый мой индеец! Тебе трудно понять нас. Ты не знаешь требований нашей жизни. Желтая земля в нашей стране — все. Без нее нет жизни, ничего нет. Понимаешь? Она дает все.

— Я не понимаю, что ты говоришь. Ты вернешься в свою страну, где белые люди хотят повесить тебя? Почему? Почему ты не хочешь остаться здесь? Почему ты не хочешь стать индейцем? Ты был бы вождем урити, а я стал бы твоим помощником. У тебя имелось бы сколько угодно желтой земли. Племя бросило бы ее к твоим ногам.

— Неужели ты не понимаешь, что я оставил там мать, отца, ребенка, который ждет меня и плачет?..

— И всем им нужна желтая земля?

— Да!

— Послушай! Я не думаю, как ты, но я твой друг. Индейцам — леса́. Бледнолицым — огромные камни в городах. Каждому — свое. Возвращайся к своим бледнолицым. А я останусь здесь. Твоей матери, твоему отцу, твоему ребенку нужна желтая земля?.. Я покажу тебе, где ее столько, что твои люди не унесут. Отправляйся в грот, где мы едва не погибли. Там ищи у входа, под камнями. А теперь прощай! Меня зовет голос мести. Прощай, Синий человек! Прощай, Жамали! Прощай, Беник! Прощай, Ивон! Знаток кураре никогда не забудет вас.

С этими словами краснокожий повернул к югу, поманил собаку и пошел прочь не оглядываясь.

Через десять минут он исчез из виду, скрылся в лесной чаще.

Первым молчание нарушил Артур:

— Да-а. Этому пройдохе-управляющему не долго осталось ликовать.

— Я не захотел бы за все золото, что мы найдем у входа в нашу бывшую тюрьму, оказаться сейчас в шкуре управляющего, — заметил Жан-Мари.

— Ему крышка! — заключил Беник.

— Один против трех сотен… — сокрушался Мариус. — Как жаль, что он не марселец.

— Не беспокойся, сынок! Будь уверен: Генипа пройдет по пятам отряда след в след, догонит их и выберет самый подходящий момент, чтобы пустить отравленную стрелу в этого негодяя.

— Не будь я Жан-Мари, если это не так! Мерзавец сдохнет, словно корабельная крыса, объевшаяся мышьяка[399].

— Между тем, хозяин, индеец, согласитесь, уходя, преподнес вам неплохой подарок.

— Ты хотел сказать: нам преподнес.

— Если вы хотите взять нас в долю, мы не откажемся.

— Каждый получит равную часть.

— Как говорится: всем поровну, — заявил капитан.