— Как сессия?

— Спасибо, Павел Никифорович. Все в порядке.

— Выходит — третьекурсница?

В подтверждение Роза, не скрывая довольства, смущенно кивнула. Дальнов выдвинул боковой ящик стола, извлек крохотную куколку в нарядном платьице.

— Прими в награду. У польских друзей разжился, когда в гости летал.

Девушка порозовела, пролепетала: «Ну что вы, зачем…», но подарку, сразу видно, обрадовалась.

— Любишь в куклы играть?

— У моей подружки девочка родилась…

— Вот и чудесно! — воскликнул Павел Никифорович.

Семилетней крошкой привезли Розу в Свердловск в 1942 году. Как отмечено в детдомовских документах, нашли ее в промерзшей ленинградской квартире подле трупа матери. Обостренная память ребенка многое сохранила из тех дней ужасной блокадной зимы. Павел Никифорович использовал все возможности, чтобы разыскать хоть кого-то из ее родных, но безуспешно. Относился к ней с отцовской благожелательностью, как мог благоволил ей.

Роза наконец открыла папку. Ей тоже хотелось порадовать Дальнова.

— Ответ на ваш запрос, Павел Никифорович.

— Откуда?

— Из Чехословакии.

Дальнов расстроенно подумал: «Значит, пусто». А что еще придет в голову? Если на запрос, требующий серьезной работы, ответ приходит так скоро, это означает, что в нем нет ничего существенного.

— Перевод потребуется?

— Нет, письмо и протоколы допросов выполнены на русском языке.

— Что? — не поверил Дальнов услышанному.

Не поверил не тому, что чехи написали по-русски, а тому, что прислали протоколы допросов. Протоколы, ясное дело, — по существу запросов. Какие еще больше.

Торопливо протянул руку за папкой. Хотелось немедленно впиться в документы. Утерпел. Отпустив Розу, удобнее устроился за столом, сдвинул все лишнее, вооружился очками.