Неподалеку от Суражских ворот действовала 1-я Белорусская партизанская бригада Миная Шмырева. Три недели пробыли в этой бригаде майор Яковлев и старший лейтенант Орлов. В тот период и определился окончательный план, касаемый редактора фашистской газеты Александра Брандта.

Вот об этом плане, о котором в общих чертах уже были осведомлены все собравшиеся у начальника особого отдела 4-й ударной армии полковника Слипченко, и шел разговор в избушке на краю небольшой деревеньки.

Но еще несколько слов о старшем оперуполномоченном майоре Яковлеве, поскольку он был в центре внимания участников совещания.

В особом отделе подобрались чекисты в основном не старше тридцати лет, не исключая и полковника Слипченко. Рано поседевший Константин Егорович Яковлев молодым контрразведчикам казался едва не дедом. В определенном смысле быть дедом сорокалетний мужчина, конечно, мог, но для этого надо еще, по меньшей мере, стать отцом. Радости же семейной жизни Константину Егоровичу не пришлось познать. В семнадцать лет к нему пришла большая любовь, в девятнадцать он ее потерял. Бедовая, под стать чоновцу Косте Яковлеву, секретарь Нижнесалдинской комсомольской ячейки Варя Волкова была убита озверевшим кулачьем во время Ишимского восстания, волны которого докатились и до некоторых волостей Екатеринбургской губернии. Позже, конечно, встречались отличные девчонки, но они были только верными друзьями по комсомолии, не больше. Заново испытать пылкое чувство Косте Яковлеву так и не довелось.

Простившись с могилкой на Нижнесалдинском кладбище, Костя махнул в Екатеринбург и там, получив поддержку знакомых партийцев, поступил в губернскую ЧК. В том же году с одним отчаянным парнем из комиссии по борьбе с дезертирством ему удалось внедриться в банду, шлявшуюся по берегам Тагилки, и под корень разагитировать заблудших землепашцев окрестных уездов. Пристрелив колчаковского поручика, который верховодил ими, обовшивевшие мужики под водительством юного чекиста Кости Яковлева вышли из леса с трусливо-неслаженным пением «Интернационала» и сдались на милость Советской власти.

Через год Екатеринбургская губерния была полностью очищена от кулацких банд и шаек дезертиров. Тихая чекистская работа оказалась боевому парню не по нутру. Косте Яковлеву посочувствовали, и он перевелся на Туркестанский фронт, где и воевал с басмачами до 1926 года. Но и после преобразования Туркестанского фронта в Среднеазиатский военный округ не покинул приглянувшиеся ему солнечные земли — работал в особом отделе кавалерийского корпуса. С первых же дней Великой Отечественной оказался на фронте — в 27-й армии, которая в декабре 1941 года стала 4-й ударной.