Не знаю, как выглядел Марко, поскольку его я не видела. После перестрелки и нашего панического бегства с площади Святого Петра я потеряла его из виду. Может, он вовсе и не думал встречаться с нами в Венеции, как обещал, стоя над еще не остывшим телом своего друга. Но я была в таком возбужденном состоянии, что мне казалось, будто он следит за нами, прячась в толпе.

— Мадам! Алло! Куда вы желаете ехать?

Билетерша вопросительно смотрела на меня своими миндалевидными глазами из окошка кассы.

Эрик потупил голову, будто рассматривая невидимую другим надпись на полу, подобно тому, как, согласно библейскому сказанию, вавилонский правитель Балтазар читал начертанные на стене слова. Я хорошо представляла себе, что за послание виделось бедному Эрику. Надо признаться, меня тоже беспокоили сообщения, возникавшие на дисплее моего мобильника, но я, не читая, убирала их с экрана. Иоланда стиснула документ, косвенно извещающий о смерти Томаса.

— Ты знаешь, куда мы направляемся? — спросила она, выразительно скосив глаза на свидетельство.

— Пусть решает Эрик, — без особого энтузиазма предложила я. — Я бы вернулась домой. Если бы мы могли достать билеты на самолет…

Иоланда оттащила нас в сторону и тихо зашептала, чтобы не слышала кассирша:

— В Венеции нас не станут искать. А в аэропорту спрашивают паспорта, там мы наверняка попадемся. И воспользоваться автомобилем мы не можем, потому что вы узнали его, а значит, полиция знает его номер…

— А если нас станут искать в поезде? Эрик не в таком состоянии, чтобы и дальше бегать и скрываться…

— Я в достаточно хорошей форме, чтобы убраться отсюда ко всем чертям, — подал Эрик слабый, безжизненный голос. Выглядел он при этом настолько мертвенно-бледным, что его просто трудно было узнать. — Во всяком случае, пока.

И он стал тереть голову, словно стараясь этим массажем привести свои мысли в порядок.

И в этот момент прямо за Иоландой в толпе промелькнуло нечто, вызвавшее у меня такое ощущение, как будто из-за кустов на меня пристально смотрит лиса. Потом неприметная фигура в темной рубашке исчезла в привокзальной толчее.

Мы могли, конечно, выбрать какое-нибудь не столь отдаленное и вполне уютное местечко, где более или менее благополучно могут скрываться от назойливого внимания Интерпола не совсем раскаявшиеся преступники. Но, будто подталкиваемые какой-то демонической силой, мы выбрали четвертый город нашего оборотня, где надеялись обрести убежище, узнать о судьбе моего отца, а еще найти последнюю букву незаконченного, хотя уже понятного слова, загаданного Антонио: