Появилась оказия на отдыхе, ради славы и любопытства, заняться полезным трудом, приближая радостный миг выписки из больничного рая и постижения после этого азов мудрости и таланта. Такое завернул, что и самому не понятно.

* * *

Он с удивлением, уже несколько минут разглядывал странный предмет, пытаясь разобраться для чего Платонов принес его к нему.

— Что это? — спросил Синоним, держа в руках это нечто.

— Интересная вещица, — Казик Душанбинский, хмыкнул. — Глядя на нее трудно себе предположить ту неоценимую пользу, которую она оказала моей семье.

— Ну, что там, выкладывай.

— Фляга, которая возможно спасло жизнь моему сыну, — сказав он глянул на того ожидая реакции с его сторону на это известие.

— Не лепи туфту, что значит спасла?

— Тот, упрямец, которого привезли вместе со Сергеем и после приземления еще долго уговаривали отпустить носилки, на которых из самолета выносили его приятеля. Он сейчас рядом с тобой, в соседней хате поправляет здоровье, — видя, что его вступление чересчур затянулось, закончил мысль. — Так вот. Этот молодой человек, отдавал моему мальчику, своему другу — чистую воду, а сам, по словам сына, пил то, что ты сейчас держишь в своих руках.

Синоним, до этого спокойно сидевший в кресле чуть приподнялся, отложил сигару, которую курил с отвращением, на край пепельницы и недоверчиво поинтересовался.