— Опять туфта?

— Если ты сможешь пригубить то, чем он спасся сам и спас Сережку — изволь, — и язвительно добавил: — Именно за эту вашу недоверчивость и подозрительность, вас, уголовников ментура и не любит.

С этими словами он взял прозрачную рюмку, отвинтил крышку фляги и налил в нее, не больше чем на глоток, содержимого сосуда легионера.

Синоним предварительно понюхал, приподнял брови, мол ничего в этом страшного нет, и, только потом глотнул. Платонов с интересом смотрел, как неразумный «братан» хлебнул из копытца и что с ним после этого стало.

Случилось непредвиденное. В самом прямом смысле слова, глаза у неподготовленного дегустатора полезли на лоб, это после крепчайшей гаваны, а мышцы лица свело судорогой. Раствор был настолько вяжущим, что он только при помощи рук смог открыть рот.

— Ну как? — невинно поинтересовался Платонов.

— Это напоминает мне недавно замешанный раствор цемента, только вместо воды, туда добавили йода, — он говорил, пытаясь одновременно со словами, платком отодрать от языка приставшую жидкую смолу. — Очень вяжущее и тягучее вещество.

— Может еще глоток? Тебе как гурману не повредит, — явно переходя черту приличия, начал издеваться Казик.

— Сам пей, — меняя платок и наливая себе водки, откровенно зло ответил вор, как будто именно он был виновен в том, что ему пришлось выпить напитка пустыни.

— Ладно, хватит, — сморщившись пробурчал Платонов, меняя тему разговора спросил. — Скажи мне лучше, чем мы… Вернее, как мы можем отблагодарить этого юношу?