— Могу подтвердить, дорогой Анри, у нас многие принимают Мадлен за метиску, — сказал Нгама. — Она живет в моей семье, и мы очень с ней сдружились.

— Так это ты устроил нам эту встречу?

— Признаюсь, я.

Между тем Мадлен также узнала их, и вот уже все радостно приветствуют друг друга издали, а затем паром подплывает к берегу, и Мадлен спешит к краю берега своей летящей походкой и первым целует Робера, затем Барзака и затем уже Картье, любимого.

— Я так боялась за вас, дорогие, — говорит она, и ее прекрасные глаза чуть увлажняются. — О, простите меня, друг, — она замечает Нгаму, стоящего в стороне, делает шаг к нему, подтягивается на носках и целует его в щеку. — Благодарю вас, Нгама, дорогой друг…

Мадлен подходит к людям Нгамы и каждому пожимает руку.

— Благодарю вас, друзья!..

И эти рослые, сильные люди радостно улыбаются ей в ответ своей белозубой улыбкой. Она такая быстрая, порывистая, нежная — настоящая богандинка, их женщины так же хорошо сложены, у них такие же точеные, резные лица, такие же большие, полные жизни глаза, такие же красивые руки и ноги.

А потом сильный «паккард» мчит наших путников по дорогам страны, Нгама едет вместе с ними в Макан, за рулем сидит Мадлен и уверенно ведет машину маленькой крепкой рукой. В пути то и дело мелькают бедные селения: несколько десятков полукруглых хижин, сплетенных из прутьев, обмазанных глиной и крытых банановыми листьями. Какая злая сила держала до сих пор высокорослых, мускулистых богандинцев в этих убогих жилищах-шалашах, уделила им эти бесплодные, крохотные участки земли, на которых с трудом вызревают скудные урожаи маиса, маниоки, батата? Но зато путники не в силах охватить глазом владений плантаторов — обширные хлопковые поля, раскинувшиеся до самого горизонта и являющие сейчас картину полного запустения. А дальше стали попадаться редкие рудники, фабрики, заводы, замершие, безмолвные, покинутые своими владельцами, бежавшими из страны, и рабочими, ушедшими на войну.

— Хозяйственная жизнь страны пришла сейчас в расстройство, — говорит Нгама. — Все здоровые мужчины ушли или уходят в повстанческую армию, а колонизаторы сознательно останавливают производство, уничтожают собранный урожай, чтобы задушить молодую республику голодом. Единственно, кто помогает нам в эти трудные дни, — это Советский Союз. В Макан ежедневно прибывают советские самолеты с зерном, консервами, сгущенным молоком. Наши крестьяне отдают нам свои скудные запасы, и таким образом мы имеем возможность кормить армию и городское население. Сейчас Комитет принимает энергичные меры по борьбе с саботажем плантаторов, конфискует их запасы, берет предприятия в свои руки…