— Увольте, мисс, — улыбнулся Жюльен, — что касается работы мускулов, то тут я уступаю пальму первенства своему другу.

Хотя мне и не по душе заниматься гимнастическими упражнениями после сытного обеда, выбора у меня не было. Преодолев отвращение, я взял хорошенькую гирьку весом в шестьдесят килограммов, самую большую из всех бывших там, и — черт возьми! — пожонглировал ею с такой легкостью, что сам удивился.

Мисс Леонора, убедившись, что и я не какой-нибудь размазня, удостоила меня своей улыбки. Так мне удалось снискать у нее уважение: если я и не светоч в науке и искусстве, то, по крайней мере, у меня неплохие мускулы, и это искупало иные недостатки.

Наконец мы распрощались с могучей юной американкой, почтившей каждого из нас мощным рукопожатием и пригласившей нас прийти завтра.

— Что ты думаешь о мисс Леоноре? — спросил я у Жюльена по возвращении в «Палас-отель».

— Что ее острые зубы вполне подходят для того, чтобы вцепиться в будущего мужа. Своими крепкими руками она вылепит из него все, что пожелает, а ее суждения обо всем…

— Ну, продолжай же!

— Сведут его с ума!»

ГЛАВА 16

ГЛАВА 16

Лихорадочная спешка. — Назойливая предупредительность мистера Уэллса. — Оборудование из Европы. — Поход в китайский квартал. — Разнообразные таланты Джона Чайнамена. — Фанатичное обожание титулов в демократической Америке. — Газетная статья. — Авантюристы от политики. — Темная личность. — Нечестивый полк. — Уличение во лжи вместо кары. — Большой парад в честь мистера Уэллса. — Двенадцать тысяч живых плакатов. — Перед фейерверком. — Убийство, совершенное полковником Батлером.

Прибыв в Сан-Франциско, поначалу оба француза и их друг Перро смеялись над лихорадочной спешкой, которой охвачены все американцы, но скоро вихрь этой суеты подхватил и их, да так, что они сами того не заметили. Уже через неделю путешественники вели напряженное, лихорадочное существование, позабыв про отдых и покой. День стал казаться ужасно коротким: за него они никак не успевали сделать все, чего бы им хотелось. Друзья больше не удивлялись, видя, как в повседневных делах американцы находили повод для того, чтобы исчерпать все возможности и резервы человеческого организма.