Последнее обращение относилось к Жаку Арно, который, впрочем, не обратил на это внимания, ибо за время своего пребывания в Калифорнии привык, что его неизвестно почему титуловали попеременно то доктором, то профессором.

Надо заметить, что демократические американцы фанатично обожают титулы, ученые степени и звания, особенно после войны Севера и Юга[375]. Из страха прослыть людьми никчемными они называют себя командорами[376], генералами, полковниками, президентами, судьями, губернаторами или, по крайней мере, докторами, профессорами или инженерами[377]. Встретить человека, обладающего подлинным титулом, вроде Жюльена, — истинное счастье для янки. Поэтому легко себе представить, как часто, сверхчасто графский титул Жюльена звучал в устах мистера Уэллса.

— Вы правы, мистер Уэллс, не все столь безоблачно в благородной профессии кандидата, — равнодушным тоном ответил молодой человек.

— Кому вы это говорите, мой дорогой граф! Но я, совершенно добровольно, готов преодолеть все мыслимые и немыслимые препятствия и возложить свое пылкое сердце на алтарь свободы моей родины!..

— Неужели кто-то посмел в этом усомниться? — ехидно заметил Жак, не выдержав напыщенной патетики[378] мистера Уэллса.

— Именно так, мой дорогой профессор! — продолжил американец, яростно комкая в руках газетный лист. — Именно так!.. Со страниц этого пакостного издания низверглась клевета…

— Клевета?..

— На полковника Батлера!.. Дорогого друга, которого я скоро назову своим сыном и который, к счастью, прибыл наконец, чтобы посрамить и покарать своих хулителей!

— Ого, а я совсем было позабыл о достойном полковнике! — протянул Жак.

— Почитайте, — сказал мистер Уэллс, протягивая газету Жюльену, — и убедитесь сами, что подобные намеки являются верхом бесчестья.

— Действительно, это очень серьезно, — произнес тот, быстро пробежав указанную статью. — Столь серьезно, что обвинения, если бы они подтвердились, полностью бы исключили возможность твоего поединка с полковником, мой дорогой Жак.

— Невероятно!..

— Посуди сам. Я дословно переведу тебе этот текст на французский:

«Мы, в Америке, — не дураки, и наши саквояжники[379] охотно переезжают из штата в штат в поисках косточки, которую можно было бы поглодать. Этих авантюристов от политики обычно встречают без восторга, но тем не менее терпят, при условии, что у них чистые руки.

Нередко саквояжник оказывается личностью темной: человеком, способным среди бела дня застрелить своего ближнего, а затем ловко избежать веревки, шулером, которого невозможно схватить за руку, кутилой, живущим на широкую ногу, не имея для этого определенных источников дохода.