— Что от меня требуется? — спросил он.

— Сидеть тихо.

— Как вас найти?

— Никак.

— Но ведь...

— Забудь. Обо всем забудь, — посоветовал Гаркуша вполне серьезно. — Когда устроишься, напиши на главпочтамт до востребования. Иванову Виталию Петровичу, запомни. Сообщишь, как и где тебя найти.

— Напишу, — пообещал Рубас твердо, так же твердо зная, что немедленно забудет о своем обещании.

— А теперь иди.

Гаркуша дождался, пока за Рубасом захлопнулась калитка, и стал собираться. Положил на стол маленький чемоданчик, куда уже бросил деньги. Подумав немного, прикрыл их чистым бельем, сверху разместил мыло, зубную щетку и порошок, а также бритву. Потом упаковал хлеб, консервы и кусок сала, решительно закрыл чемоданчик и обулся в крепкие яловые сапоги. Надев шинель, поправил одеяло на кровати, заглянул в шкаф, где висел парадный китель с орденами; оставил на тумбочке развернутую книгу, а у кровати — совсем новые хромовые сапоги: все должно свидетельствовать о том, что квартирант отлучился ненадолго и скоро возвратится.

Запер входную дверь и положил ключ в условленное место. Сбежав с крыльца, уже хотел обойти дом — там, за кустами крыжовника, две доски в заборе держались на честном слове, дыра вывела бы его в переулок. Гаркуша знал это, хотя ни разу еще не пользовался таким запасным выходом. Но именно в этот миг заскрипела калитка, донеслось покашливание, и Гаркуша недовольно остановился. Надо же такое: в самый неподходящий момент принесло старика.

Впрочем, подумал Гаркуша, пусть на этом кончатся его неприятности, с этим еще можно смириться.

— Вы, Сергей Петрович? — спросил он, хотя и видел уже, что хозяин приближается по дорожке.

— Куда собрались, пан майор?

— На ночное дежурство.

— А Федор?

— Поехал в командировку. Ключ я оставил.

— Когда вернетесь?

— Завтра, — ответил он, зная, что уже никогда не видеть ему этого уютного домика с простоватым и добрым дедком-хозяином. — Или послезавтра, — уточнил на всякий случай.

— Возвращайтесь скорее, без вас грустно.

— Никуда мы не денемся, — бросил Гаркуша небрежно и направился к калитке, нащупав пистолет в кармане шинели. Не спеша пересек улицу, но не свернул, как обычно, к трамвайной остановке, а подался в город безлюдными кривыми переулками. Ибо знал: береженого и бог бережет.