— Может, без меня, потому что я никого не видел.

— А женщины?

— Нет, — решительно возразил, — они сюда никого не водили. В городе видел с девушками, а сюда — ни-ни...

— В городе, с девушками? — заинтересовался Бобренок. — И хорошие девушки?

— Одна была файная девка, белая совсем, и я вам скажу — все при ней, красивая, значит, и в теле.

— Крашеная?

— Это поляки завели, — сердито пробурчал дед. — Раньше белявка или чернявка — от бога, а паны выдумали: хочешь — белая, хочешь — как цыганка, сегодня одно, завтра другое...

— И где же вы эту кралю видели?

— А она с моими жильцами около столовой стояла.

— Где?

— Офицерская столовая на Пекарской, должны знать.

— Знаем. — Бобренок подумал немного и сказал: — Поедете, дедусь, с нами. В столовую.

— Это как же выходит? — сощурился старик испуганно. — Хотите меня арестовать? Да за что? Вы со своими офицерами сами разбирайтесь. Я их не знаю и знать не хочу.

— Нет, Сергей Петрович, задерживать вас не собираемся. Просто нуждаемся в вашей помощи.

— Но что я могу?

— Там видно будет, — ответил Бобренок уклончиво и приказал Толкунову: — Собери их вещи, а я попробую потолковать с соседом. С уважаемым Григорием Ефимовичем Сойкой.

Толкунов одобрительно кивнул и спросил:

— Патруль оставляем тут?

— Да, они парни толковые и полчаса посидят в доме сами. Пока полковник не подошлет подкрепление.

Григорий Ефимович Сойка спал после ночного дежурства. Жена разбудила его, и он вышел в переднюю в нижнем белье, зевал и растирал грудь ладонями, пытаясь прогнать сон. Увидев Бобренка, не испугался и не встревожился, только потоптался босыми ногами и сказал: