— Но чем мы заслужили?! — воскликнула Джулия, возведя на него глаза.

— Уж тем хотя бы, что помогли моей внучке после того злополучного падения.

— Я всё ж считаю недостаточной, — с заминкой сказала Венто, — столь обыкновенную услугу. Меня замучит совесть, коль я возьму машину, не отдав ничего взамен.

Она повернулась к учителю, полагая встретить его одобряющий взгляд или услышать какое-нибудь поощрительное напутствие, однако на лице его было написано безучастие, а от слов он предпочел воздержаться. Неужели ему безразлична судьба «королевской слезы»?

«А мы сейчас и проверим», — сказала себе Джулия, запуская руку в карман.

При виде бриллианта Праксиса затрясло, и Кристиану ничего не стоило определить, какого свойства у него лихорадка. Бедняки заискивают и пресмыкаются перед богачами, а особливо перед теми богачами, которые склонны к всплескам великодушия. Однако на изобретателя это правило, похоже, не распространялось.

— Чур меня, чур! — вымолвил он. — От большого скарба большая беда!

Он трясся, как осиновый лист, и являл собою зрелище весьма плачевное. Создавалось впечатление, будто ему взамен бриллианта подали ужа да велели съесть.

— Уберите, уберите! — чуть ли не на коленях умолял Праксис. — И поезжайте с миром. Не нужно мне от вас ничего!

Джулия с Кристианом переглянулись вторично.

«Экий бессребреник! — подумал Кимура. — Такими камнями небрежет». В поведении старика он усматривал неискренность, однако рассуждать на сей счет было некогда. Праксис явно мечтал их выдворить, а тут, к тому же, припустил дождик, и Джулия, которая, в общем-то, не пылала решимостью сбыть бриллиант с рук, поспешно забралась под купол тетрапеда.

Проводив путешественников затуманенным взглядом, Праксис уныло поплелся к крыльцу, а дождь шелестел по траве с удвоенной силою, и туче, казалось, не будет конца.

— Что ты, дедушка, точно муху проглотил? — справилась у него Мария, когда он, промокший до нитки, упал на заботливо придвинутый стул.

— Они пытались всучить мне «слезу».

— Невероятно! — шепотом проговорила внучка. — Ту самую, о которой столько толков?! Но ты был тверд? Ты не взял?

— Кто я, по-твоему? Круглый дурак? — буркнул Праксис. — Одно утешает: тетрапед достался кому следует, а «слеза» это только подтвердила. Не будь у них «слезы», я бы, может, еще терзался сомнениями. Отрадно сознавать, что первое поручение свое ты исполнил со всей неукоснительностью…

* * *

Прибытие Аннет натворило в Академии много шуму, и на нее сбежались посмотреть практически все курсы. Профессора мужественно остались на своих «постах», тогда как студенты, за исключением самых добросовестных, в число которых входила Мирей, сочли простительным пропустить лекции ради такого события. Мирей ворчала, Донеро хмурился; Деви, читавший в то время курс по философии, произнес обличительную тираду и негласно разделил учеников на «овец» и «козлищ». Мадам Кэпп с ехидным злорадством пообещала, что задаст прогульщикам сотню номеров сверх домашней работы, а сухопарый филолог, прибывший на кафедру в начале нынешнего календарного года, сетовал на отсутствие дисциплины и грозился подать в отставку. Как часто и бывает, наставления пришлось выслушивать тем, кого они никоим образом не касались.