Они были счастливее всех на свете, и этот мир по праву принадлежал им.

Глава 26. Расстрел на десерт

Глава 26. Расстрел на десерт

Когда, упоенные свободой и любовью, Джулия и Кристиан соблаговолили возвратиться на виллу, они попали прямиком к упаднически настроенному Актеону, чей тон и резкие манеры вынудили счастливцев несколько умерить эмоции.

— Где вы пропадали? Ситуация нешуточная! — раскрасневшись от негодованья и размахивая у них перед носом ножницами для подрезки листьев, говорил грек. — Моррисовы люди рыщут по окрестностям и вселяют страх в честных граждан! Грабежи и поджоги — это еще цветочки! Люси предупредила, что убить для них плевое дело и что серп их, в первую очередь, — тут его рука взметнулась к подбородку, — пройдется по головам богачей и иже с ними.

— Ох уж эта Люси! — воскликнул Кимура. — Она всё видит в неверном свете!

— Если хочешь с ней перемолвиться, она в моем кабинете, — взглянув исподлобья, проговорил Актеон. О возможном переселении он распространяться не стал, так как помощница его весьма недвусмысленно дала ему понять, что Кристиана оповестит сама. Однако сие намерение что-то уж быстро выветрилось у нее из головы, и при встрече она ни знаком, ни намеком не указала человеку-в-черном на то, что собирается съезжать. Ее воображенье занимал лишь его вычерченный профиль, филигранные черты, гордая осанка, прямой, проницательный взгляд… И не хотела она замечать, что взгляд этот не несет в себе теплоты, как бывало прежде, а речи его содержат более формальностей, нежели ласковых обращений. Не промелькнет отныне озарение улыбки на точеном его лице, не дрогнет он, услыхав мелодичный ее голос или завидев вдалеке ее силуэт. Приписав поспешность, с какою действовал он при похищении итальянки, всего-то угрызениям совести и обостренному чувству ответственности учителя за ученика, Люси добровольно закрывала глаза на столь очевидные признаки охлаждения, поощряя в себе надежды на то, что дружественные их отношения вскоре перерастут в нечто большее. О, как обманывалась она! Сколь понапрасну тратила свои чары и красноречие! Джулия завладела его сердцем, подобно Цирцее, и пока истина скрывалась для Люси за туманом самообольщенья, пока тонкая нить ее дружбы с Кристианом не оборвалась, можно было рассчитывать на то, что она не переступит известной грани, коей не существует уже для возревновавшей женщины.

Так полагал Кристиан, однако, всячески стараясь укрепить в ней уверенность, допускал промах за промахом, что не укрылось бы от внимания Люси, не будь она ослеплена страстями. Страстью к нему, неудержимым желанием раз и навсегда покончить с Джулией и алчностью, которую вознамерилась она насытить, лишив жизни Актеона. Вот почему задумка с «переездом» так тщательно сохранялась в тайне.