Федерико — а драгоценностями завладел именно он — лишь слегка вздрогнул, когда знаменитый кинжал Люси воткнулся в мешковину где-то на уровне лопаток, тогда как целилась она воришке в шею.
«И вновь удача!» — подумал он, выбегая на вольный простор острова Авго. Убежище рядом с мусорной кучей да неаппетитные отбросы вместо обедов и ужинов — это всё-таки не номер люкс, а наблюдать, когда над тобою вьются полчища мух, — вещь из малоприятных. Но, тем не менее, Федерико вовремя почуял перемену погоды в Моррисовой берлоге, куда и поспешил со всех ног, едва забрезжила заря. Он был в восторге от собственной находчивости и смекалки и, мчась теперь к припрятанной в кустах лодчонке, мысленно поздравлял себя с победой. Жалел же лишь о том, что, по неразумию, отдал бриллиант кузине, тогда как мог зарыть его в каком-нибудь секретном месте, чтобы впоследствии, когда Моррис удалится от дел, выручить за него весьма приличные деньги. Но кто ж знал, что Дезастро сложит с себя полномочия столь скоро?!
Конец мафии! Что она такое без главаря и «золотого фонда», который перенесен был по частям в лодку Федерико и остатки которого призывно звенели в его карманах да похрустывали в мешке. Скоро он разживется, разбогатеет, сделается крупным бизнесменом или просто прожигателем жизни, любимцем фортуны. С утра до полудня будет катать мяч по гольфовым полям, по вечерам — играть в казино и не скупиться на выпивку таким же, как он, празднолюбцам. А в один прекрасный день нагрянет к Джулии, чтобы просить ее руки. Да, недурен был план, однако следовало учитывать и настоящие обстоятельства, вернее, одно то обстоятельство, что Люси нагоняла беглеца быстрыми темпами. А всё потому, что сам беглец, замечтавшись, темп основательно сбавил.
— Эй, ты, кинжальчик-то отдай! — крикнула она ему вдогонку. — Во второй раз я уж, будь покоен, не промахнусь!
Федерико хотел в ответ бросить поддразнивающее «А ты догони!», но потом вспомнил, что ему еще груженую лодку на воду спускать, и передумал, припустив от Люси, как молодая лань. Просвистел рядом с ухом метательный снаряд в виде перочинного ножика, донеслась издалека неразборчивая ругань преследовательницы, после чего проныра ловко перемахнул через высокую зеленую изгородь — ни монетки не уронил, ни алмазика — и был таков.
Как моторчик, греб он веслами, разрезая морскую гладь, пока не почувствовал, что предел выносливости его превзойден, и не свесил в бессилии голову. Есть ли за ним погоня? Можно ль, наконец, спокойно вздохнуть? Он огляделся: на горизонте чисто, вода сверкает, с острова — ни дымка, ни выстрела. Стало быть, порядок. Его мысль вновь свернула к пикантной теме.