Из-за ошибок директора и вероломства отличницы-зазнайки более прочих терзалась Мирей. Бурно приняв известие о заточении друзей, она не находила себе покоя, и разговоров было лишь об этом да об этом.

— Вот видишь, видишь?! Никогда нельзя списывать со счетов такую вещь, как периодическая печать! Пресса — рассадник зла! — скандировала она, прохаживаясь вдоль фонтана и по-соколиному взирая на беззаботных игроков в пейнтбол, которые, как угорелые, носились неподалеку, меж деревьев, и обстреливали друг дружку шарами с краской под взрывы непристойного хохота. Роза соглашалась с нею, не находя, однако, смысла в том, чтобы сотрясать воздух громкими фразами.

— Наш бонмотист, — рассуждала Мирей, проворно дожевывая ветчину за обедом, — еще мог заслужить наказание какой-нибудь своей неудачной остротой, но остальные-то, остальные! И Деви тоже хорош! Верит всяким встречным-поперечным!

За соседними столиками шушукались, в ее сторону бросали косые взгляды, и Роза с Елизаветой вскоре стали опасаться, что ораторствующую здесь преемницу Демосфена упекут в каталажку как соучастницу преступленья.

«Что проку от пустых разглагольствований? — подумала Лиза, допивая свой сок. — Надо брать быка за рога и, как говорится, к бою!»

Казнь отступников была назначена на утро следующего дня, о чем их оповестили в развязной, шутливой манере. Франческо юмора стражников не оценил — нахмурился и сделался совсем как Кристиан, который ничего с момента заключения не ел, сидел, как бронзовая статуя, да прислушивался. Зная кипучий, неунывающий дух Джулии, можно было ожидать, что она примется распевать гимны, призывать громы на головы охранников и выстукивать ритмы по чугунному кружеву решетки, но ничего этого не происходило. В ее камере стояла мертвая тишина. До нее пытались докричаться, из последних сил молотили по стене кулаками — и всё без толку. Кристиан впервые столь глубоко омрачился духом, впервые с того торжественного момента, как они взмыли в воздух над Академией и Донеро озорно воскликнул, что теперь уж домчит их до Крита с быстротою молнии.

— А ведь вы могли бы одним махом разнести эту решетку вдребезги, — осторожно заметила Джейн, прервав чреду его воспоминаний.

— Да, синьор, с вами никто не сравнится, уж поверьте! — подхватил Франческо, который до сей поры сидел насупившись и предавался похоронным мыслям о своей недалекой будущности.

Кристиан лишь покачал головой. Капитуляция налицо.

— Клеопатру бы сюда, — пробормотала Джейн, припомнив бойкий рассказ кенийки о вызволении Джулии из плена на острове.