— Что случилось, Фриц? — поинтересовалась Альбина.

— Ждал радиограммы от «активистов».

— Получили?

— О приземлении получил. А вот о том, что приступили к выполнению задания — нет. Значит, их не по одиночке отлавливали, а захватили одновременно всех. Конечно, мог бы доложить о вас своему руководству…

— Даже так… Почему же все-таки не предали меня?

— Решил остаться с вами, чтобы хоть как-то замолить свои грехи. Войну-то все равно проиграли. — Фриц махнул рукой. — Будь, что будет!

В кабинете начальника Службы безопасности стояла напряженная тишина. Хейфиц нервно шагал, обдумывая, как бы сломать, наконец, упрямство долговязого парня, стоявшего почти навытяжку и не сводившего с него глаз в ожидании его приговора.

Альбина с первых же минут допроса и по приметам догадалась, что это тот самый парень с птичьим носом, о котором доносил Кривоносый. Его поведение на допросе вызывало в ней горделивое чувство и в то же время беспокойство за него, за его судьбу. Но как ему поможешь?..

— Пока что ты признал лишь свое имя, — обратился к нему Стефан Хейфиц располагающим к разговору тоном. — Но ведь когда-то придется и заговорить. Ты думаешь об этом, мой юный друг? Человек должен заботиться прежде всего о себе, о своей жизни.

— Ничего я вам не скажу. — Сергей сдул спадавшие на глаза волосы. — Да и не о чем мне с вами говорить. Вы — оккупант, я — ваша жертва.

— Я и то о тебе знаю больше: ты любишь рисовать и, должно быть, мечтаешь стать художником. Особенно тебе удаются мои портреты. А еще — карикатуры на Краковского. Кличка у тебя выразительная — Орлик. В ней что-то от мечты стать орлом, парить в небесах. Молчишь, значит, я попал в точку. Ну хорошо, молчи дальше. — Хейфиц подошел к столу, извлек из папки фотографии. — Вот тебе десяток фотокарточек. Внимательно вглядись в каждую из них и назови приятелей, которые состоят с тобой в подпольной группе. Назовешь, я отпущу тебя домой к маме и бабушке.

Взглянув на фото, Сергей подумал: надо же, всех засняли.

— Прижали вы меня, — заговорил Сергей. — Тогда записывайте. Мне знаком лишь этот человек под номером восемь. — Сергей указал на фото.

— Так. Это уже что-то… — обрадовался Хейфиц. — Кто же он? Что знаешь о нем? О его связях? Как настроен?

— Что знаю… Подозрительный он какой-то.

— В каком смысле? — заинтересовался гестаповец.

— Все вынюхивает, высматривает, провоцирует на крамольные разговоры против власти.

— Даже так.

— Следит за всеми — кто куда пошел, один или с кем-нибудь.