Издалека новые кварталы напоминали сотню крепостей, воздвигнутых на фоне бескрайнего выцветшего небосвода. Привычные китайские дома – магазины, жилые дома, театры, курильни опиума, салоны для азартных игр – заполняли разломы между высотными коробками и текли куда-то вдаль по бесконечной хаотической паутине улочек. То были красные и коричневые домишки из кирпича, самана, глины и дерева, где коренные жители шумели, плакали, варили, убирали и торговали. Европейское присутствие было пышным и вызывающим – целые кварталы Запада намертво вросли в тело Китая. Однако китайцы не собирались сдаваться и понемногу стали отвоевывать захваченное; так появился странный город-гибрид.

В Шанхае встреча Востока с Западом приняла в особенности фантастические пропорции. В городе можно было встретить и богатых банкиров, и марионеточных политиканов, и безжалостных солдат, и обуреваемых жаждой наживы гангстеров, и пристрастившихся к курению опиума, и привлекательных женщин, и несчастных тружеников, и отрешенных ученых, и продажных чиновников, и угрюмых грузчиков, и обыкновенных людей; и все они так или иначе сосуществовали в Шанхае. Гигантский мегалополис существовал именно благодаря этой плодородной смеси денег, власти, удовольствий, возбуждения, подкупа и наркотиков. И именно в этом богатом урбанистическом мире собирался жить Сайхун.

Он поселился в дешевенькой гостинице, деля комнату с шестью другими постояльцами, которые приходили и уходили, когда им вздумается. Все свои пожитки он сложил в сундучок, и казалось, что вместе с ними он запер там свое прошлое даоса и аристократа. Он перестал делать какие-либо выводы, отказался заглядывать в глубину вещей. Его личность находилась в состоянии осады, пребывая под властью диктатора, имя которому – молодость.

Как и многие молодые люди, он начал с проб и ошибок. Вначале, стремясь к легким деньгам и желая доказать, на что он способен, Сайхун работал в различных казино дилером по игре в маджонг и домино. Однако вскорости это занятое разочаровало его. После он на некоторое время устроился охранником в курильни опиума и залы азартных игр, вышвыривая разбушевавшихся гуляк и клиентов, которые не желали платить. Это показалось Сай-хуну более интересным. Он превратился в жестокого и хитрого бойца, в арсенале которого были самые разнообразные виды оружия. Излюбленным вооружением у нею был медный кастет. Постепенно Сайхун все больше склонялся к эстетике своих учителей боевых искусств: души противника, пока из глотки у него не хлынет кровь, а язык не вывалится наружу; вонзайся в его ребра, наслаждаясь хрустом ломающихся костей; терзай мышцы врага скручивающими движениями и захватами костей. Наслаждайся его стонами. Жди, пока не услышишь звук лопающихся внутренних органов. Каждый день он питался в уличных забегаловках и ресторанчиках, немного спал у своего закрытого сундучка, а к вечеру выходил во мрак пропитанных опиумным дымом шанхайских улиц, страстно предвкушая какую-нибудь драку, в которой удастся поучаствовать.