Судя по всему, учитель начал терять терпение. Он резко отвернулся от Сайхуна.

– И что дальше? Мне что, нужно пожалеть тебя?

– Если бы я мог рассчитывать на вашу помощь! Если бы вы только позволили мне вернуться назад, Я уверен, я тут же оставил бы все эти роли у себя за спиной.

– Но это невозможно до тех пор, пока ты не завершил свое задание, – сурово произнес учитель.

– Почему тогда вам и служкам не поехать со мной в Америку? Я бы работал день и ночь, чтобы содержать вас Только, пожалуйста, не оставляйте меня одного.

– Но разве наша связь подвластна расстояниям? – спросил Великий Мастер.

– Я не настолько силен, чтобы познать Дао без дальнейшей помощи учителя. Я прошел лишь десятую толику пути. – Говоря эти слова, Сайхун действительно имел в виду это.

– Я прошел этот путь – и ты пройдешь его, – Великий Мастер повернулся и посмотрел на Сайхуна. В его глазах внезапно мелькнула жестокость, – Неужели ты думаешь, что я собираюсь облегчить тебе путь? Мои учителя никогда не делали мне поблажек. Мне приходилось достигать всего своими собственными силами. У тебя больше нет времени заниматься самоизвинениями. Мир быстро катится к темной стороне, а ты до сих пор привязан к идее своего собственного «я». Иди! Иди, исследуй, познавай мир. Только тогда, когда ты устанешь от этого мира, ты сможешь найти ответ. До этого же момента ты должен стремиться, и страдать, и настойчиво двигаться к цели, как любой другой. Никто, ни один человек не в состоянии пронести другого по Пути. Никто.

Дальше говорить Сайхун не осмелился. Он знал, что отдал бы все, лишь бы ему не пришлось возвращаться обратно в Питтсбург; но с приказами своего учителя он спорить не мог. Сайхун отправился повидаться с ближайшими родственниками. Великий Мастер находился под надзором правительственных чиновников, и слишком долгое пребывание вместе могло вызвать лишь подозрение и последующее расследование.

Сайхун прошел через главные ворота поместья. Дождь не переставал, и он открыл зонтик из бамбука и промасленной бумаги. Темные, плотные тучи быстро неслись над землей. Крупные капли тысячами барабанных палочек колотили по зонту. Сайхун взглянул наверх: затянутое облаками небо напоминало зеркальное отражение океана в непогоду. Ненастье показалось ему морем, которое вздумало обрушиться на него.

Глава тридцать третья  Нет больше песен

Глава тридцать третья  Нет больше песен

В Соединенные Штаты Сайхун вернулся со свежими воспоминаниями о Китае. Ему все еще виделись последние розовые лучи заката на белой штукатурке, индиговые тени тополей, причудливо изогнувшиеся по золотистой шелухе, укрывающей деревенское гумно, яркие изумрудные гроздья, свисающие с бамбуковых подпорок. Перед внутренним взором возникали образы стариков: они одиноко сидели в дверях своих хижин и поигрывали на струнных инструментах, нисколько не заботясь об аудитории, целиком пре-даваясь наслаждению от игры. Вспомнил он и дымок далеких костров на фоне кобальтово-синего неба; даже воспоминание о том, как он бродил по щеткой стерне на полях, сейчас казалось очень близким и дорогим. Память жила в нем. Даже посреди опустевших полей он чувствовал пульс жизни: деревья, ветер – это дыхание самой природы, – крохотные лягушки в 6ороздах, быстрый излом крыльев ласточки, шорох змеи. -i«Там, в Китае, время тянулось медленно. Это были удары сердца, которое велось глухо и неторопливо. Безусловно, день везде служит границей; но у его народа весь цикл изменений бытия вдвойне отличался от принятого в Америке. Вместо часа здесь использовались два отрезка времени по.шестьдесят Минут, так что китайцы делили сутки лишь на двенадцать периодов, каждому из которых было присвоено поэтическое имя. Месяцы соответствовали лунному циклу, двадцать четыре поры составляли год. Люди с удовольствием ожидали этой удивительной смены времен: Сезон Дождей, Большая Жара, Малый Снег, Начало Весны. Здесь не было никакой спешки – разве что тяжелая работа, да иногда приходилось голодать, или желтый ветер мог окатить кучей пыли и грязи – но жизнь, по крайней мере, была честной, прямой. Люди жили поближе к земле, внимательно вслушиваясь в медленный ритм – легкое эхо мощного биения сердца планеты.