Монотонность существования войска, выведенного из лавы битв, не могли развеять немногие радости, коим предавались все, и особенно офицеры, — по чину, по чину!

В один из дней, ближе к вечеру, проспав от нечего делать после плотного обеда аж целых полдня, капитан Попов сидел на скамеечке около дома, где судьба и начальство определили ему постой, и лениво-лениво просматривал явным чудом занесенную сюда книгу, прочитанную к сему моменту не единожды.

Послышалось осторожное покашливание. Попов поднял от книги глаза и увидел перед собой улыбающуюся физиономию секунд-майора Нефедьева, нового своего сослуживца, недавно переведенного в полк.

— Не хотите ли составить компанию, Дмитрий Николаевич? Решил вот, знаете, прогуляться. Вечерний, так сказать, моцион.

— Что ж, можно. Только извольте подождать. Буквально несколько минут: лишь оставлю сей сосуд учености, да экипируюсь соответственно.

— Конечно, конечно. Бога ради!

Капитан зашел в дом, и вскоре два офицера, весело переговариваясь, неторопливо пошли по деревне. Миновав околицу, оказались в поле, вдалеке переходящем в редкий лесок.

И почти сразу же, как только их окружило безмолвие природы, Нефедьев посерьезнел.

— Дмитрий Николаевич, простите, что решаюсь нарушить ваше отдохновение, но я вас не совсем случайно пригласил с собой на прогулку. У меня к вам значительный разговор.

— Я так и понял, Александр Петрович. Слушаю внимательно.

— Прошу вас отнестись к нашему разговору весьма серьезно. От него многое будет зависеть. Включая и ваше благосостояние.

— Александр Петрович, вы меня интригуете.

— Дмитрий Николаевич! Вы человек военный, я — тоже, поэтому не будем ходить вокруг да около. Сразу суть: мы предлагаем вам вступить в наше сообщество.

— Кто это «мы»?

— Братство «вольных каменщиков». Вы слышали о сем братстве?

— Слышал.

— Ну, и как ваше мнение?

— Сначала я хочу послушать вас.

— То есть, я понимаю, вы не в восторге от нашего лестного предложения?

— Лестного?