Юра с друзьями занимал среднюю позицию между мудрецами-политиканами старших классов и вояками младших. Он с Сережей тоже изъездил пальцем всю карту от Петрограда до Крыма. А подобрав с Колей отличную команду, штурмом взял пятый класс и продержал в плену долговязых пятиклассников всю перемену.

Но как только раздавался звонок, все превращались в смирных и аккуратных учеников. В Судаке учились старательно, не то что в Екатеринославе.

Зашел как-то в гимназию во время перемены член ревкома, матрос с мыса Меганом. Многоголосый шум оглушил его. Через мгновение на него с размаху налетел второклассник, за которым гнались трое ребят с воплями «Сдавайся!». Матрос поправил на себе кобуру с маузером, кашлянул и решительно направился в учительскую.

— Почему у вас полундра такая? — строго спросил он директора.

— Как изволили сказать? Большая перемена это-с, перемена…

— Менять перемену такую надо к чертовой матери! Анархия мелкобуржуазная! Не вижу революционного пролетарского порядка!

Через минуту он появился с директором в коридоре. Подойдя к старшеклассникам, он сказал:

— Надо, товарищи, сознательный порядок поддерживать. Теперь нянечек и бонн за вами нет. Ученический комитет надо выбрать, чтобы по-советски было…

Когда он ушел, Франц Гут озлобленно крикнул:

— Тоже «товарищ» навязался!..

А Анастас Мавриди, старшеклассник, сын оптового торговца вином, угрожающе произнес:

— Он еще увидит, что такое настоящий порядок…

Через несколько дней ученический комитет был избран. От четвертого класса в него вошел Сережа.

Юра очень любил часы уроков Никандра Ильича. А если математика оказывалась последним уроком, было совсем хорошо. Тогда Никандр Ильич задерживался с учениками на час и больше, и начинались очень интересные разговоры: о звездах и планетах, о жизни на Марсе, о древних городах Крыма — Херсонесе, Суроже, Пантикапее, о скифах и таврах. И никто не торопился домой.

Вот и сегодня, как только кончился урок, Володя Даулинг спросил:

— Никандр Ильич, почему темный матрос командует в гимназии? Что он понимает? И что это такое «советские порядки»? Красная тряпка над ревкомом? Полундра?..

Коля раздул свои широкие негритянские ноздри и уже напружинился, чтобы вскочить. Сидевший с ним на парте Сережа схватил его за руку и шепнул:

— Тихо…

Никандр Ильич снял очки и, прищурившись, долго смотрел на русые и черные головы мальчиков и девочек, сидящих перед ним.