Впрочем, европеец и джентльмен оставался при этом глубоко верующим мусульманином. Специализацией отца был « закят » – раздача милостыни. Он состоял в организации, которая занималась сбором средств в помощь слепым, глухонемым и калекам. На закят мусульманин обязан отдавать примерно три процента своих доходов.

Убогие монетки бедняков и щедрые купюры богачей стекались в отцовские руки, а затем практически в полном составе перекочевывали в конверты, которые отец и его люди подкладывали несчастным под двери. Столкнувшись с загадочной находкой, ущербный пожимал плечами, возводил глаза – иногда невидящие – к небу и благодарил Аллаха за нежданную радость.

Да, отец был религиозен. Насколько я, небрежно относился к молитвам, настолько он проявлял здесь скрупулезность. « Салят аль субх » – утренняя молитва, « салят аль зухр » – полуденная, « салят аль аср » – дневная, « салят аль магриб » – вечерняя, « салят аль иша » – ночная. Пять раз в день. Как-то раз отец с гордостью констатировал, что за всю свою жизнь не пропустил ни одной молитвы.

* * *

Врезался мне в память наш с ним визит к шейху Мансуру. Шейх занимал важный пост в управлении мечетями Мадины, но зачем отец его навещал, я понятия не имею.

У него была аккуратно подстриженная черная борода, черный костюм с жилетом, серый галстук и белоснежная чалма. На столе стояли традиционные пиалы со сладким черным кофе.

Из разговора я понял очень мало, однако навострил ушки, когда шейх начал жаловаться на преследования со стороны израильтян.

– Они фиксируют всё, – задумчиво говорил он, – либо при помощи «жучков», либо благодаря доносчикам. В мечетях на проповеди – слова не скажи. Конфискация земель, строительство поселений, снос домов семей террористов – все это запретные темы. Стоит имаму раскрыть рот, как его начинают таскать в полицию, допрашивать, могут даже арестовать. Сколько мне уже из-за этого нервов вымотали. Иногда меня тягают туда заранее, дня за два, за три до пятницы – выясняют, о чем я собираюсь говорить в Святой день. Очень вежливо просят избегать скользких моментов. Я отвечаю: “Так об этом же все говорят! Мы же с людьми общаемся!” А они: “А вы пообтекаемей. Не надо создавать излишний ажиотаж. И в выражениях будьте поразборчивей”

От этих частностей шейх перешел к более общим проблемам.

– Что делать! – иронически сокрушался он. – Не любят они нас. Они и Магомета – да благословит его Аллах и приветствует! – не признали за пророка. А всё потому, что он не был евреем. Всем остальным критериям Торы соответствовал, но вот… – шейх щелкнул пальцами. – Отсюда и нескончаемая ненависть и к самому Магомету и к его последователям. А ведь он доверял им, заключил с ними договор. Они этот договор нарушили. А мы продолжали обходиться с ними по-человечески. Каких успехов добились иудеи под властью ислама – и в политике и в литературе! Всё оттого, что мы с ними всю жизнь либеральничали.