«Меня ему вычислить было очень просто, – продолжал меж тем рассказывать желтоватый листок. – Передвижения Ави Турджемана также легко отслеживались. Ну, а о том, что рав Рубинштейн уезжает, вообще все вокруг знали. Фантазии моей, правда, на многое не хватило. Зайдя в караванчик, который снимает в Ишуве Илан, я между делом рассказал ему о своей «бреславской» привычке молиться в лесу. Мимоходом упомянул время и место. Придется действовать в одиночку. Тебя нет, к Шалому обращаться не хочу”.

Неужели с Шаломом тоже поссорились? Неужели перед смертью мой друг остался совсем один?

«Дело все-таки опасное, а у Шалома детей полон дом. Сейчас положу письмо в твой почтовый ящик и пойду спать. В три часа ночи встану и отправлюсь на твою «боевую» позицию. Если появится какой-нибудь араб, попробую взять живьем. Пусть он потом в полиции заложит Илана. А если придет сам Илан – такое тоже возможно – пристрелю на месте. Ты, когда меня станут судить, будешь свидетелем защиты.

Да, вот еще что. Если что-то случится… Знаешь, Рувен, на свете не так много тех, кого я любил. Родители мои в Тель-Авиве. Они отвернулись от меня из-за того, что я стал религиозным. Как когда-то наши предки сидели «шиву» по своим сыновьям, если они крестились, так и для многих нынешних израильтян возвращение их детей к Торе всё равно, что смерть. Есть девушка, с которой я начал делать шидух. Возможно, я когда-нибудь и полюблю ее. Понятно, что это будет чисто по-еврейски – после хупы. Пока что она для меня чуть больше, чем ничто. Не то, что для тебя Двора. Дай вам Б-г! Двора хорошая девушка. Если у вас сладится, будет настоящий еврейский дом. Кстати о еврейском доме. Сейчас, когда я пишу это письмо, в окно светит луна. Луна – символ нашего народа. Ее свет – лишь отражение света солнца. Наш – отражение света Вс-вышнего. Беда еврейского народа, что он свет Вс-вышнего посчитал тьмой, а собственную тьму – светом. Это у многих бывает. Но это проходит. Я люблю наш народ. Я верю – он выполнит то, что хочет от него Творец. И когда наши мальчики, одетые в военную форму, никогда в жизни не учившие Тору, поливают своей кровью наши горы, где когда-нибудь будут цвести наши цветы и зреть наш виноград, я вижу в этом величие, пред которым, быть может, меркнет величие величайших раввинов. Лунный свет, свет миру, который несет наш народ, это тот Свет, что создан был в первый день творения. Нам сказано, что Вс-вышний хранит его для праведников. А мы несем его человечеству, чтобы всё оно превратилось в общину праведников. Жаль только, что пока лучи этого света скользят лишь по полю боя.