Тихий шепот наемников заставил меня прислушаться к их переговорам. Они обсуждали аварию и выходы из создавшегося положения. Остров казался ненадежным и опасным местом. Вряд ли они смогли так быстро его осмотреть или оценить его истинные размеры. Значит, именно этим им предстоит заняться завтра. А, значит, у меня будет шанс… Ну, по крайней мере шанс незаметно улизнуть и попытаться найти отца и Тимура. Или убедиться, что их на острове нет.

— Я знал, что ты жива, — кэп приблизился незаметно, уж слишком я оказалась погруженной в собственные мысли. Неосторожно с моей стороны.

— Интуиция? — предположила я.

— Нет. Странник, каким бы невероятным это не казалось, — кэп достал из кармана сигару и закурил. На этом острове любой налет цивилизации казался чуждым и противоестественным, а кэп с сигарой и ее удушливым дымом выглядел едва ли не захватчиком.

— Стало быть вы верите? — мне был не особо интересен его ответ. Просто разговор в полумраке пугал меньше, чем его молчаливое присутствие рядом со мной.

— Я же здесь. Как и ты. И ты все еще жива, — кэп так же неслышно отошел от меня, и я вздохнула свободнее. Недалеко то время, когда я просто перестану его бояться. Когда страха слишком много, он способен убить сам себя. Я вгляделась в почти исчезнувшую фигуру кэпа: вот бы еще набраться смелости, чтобы отобрать у него Странника. Но для таких подвигов я была недостаточно самоуверенна и безрассудна.

Ночевать решили на том же месте, наемники приготовили спальные места из свернутой одежды и сорванной травы, я же предпочла заночевать немного в отдалении, стараясь слиться с обстановкой и привлекать к себе меньше внимания. Впрочем, это не помешало Борису Ивановичу подойти ко мне достаточно близко, чтобы вызвать опасения. Сейчас он казался неадекватным, пропажа сына состарила его на несколько лет. Что если он, как и тот бандит из команды кэпа решит в чем-то меня обвинить?

— Твой отец был прав, — я не сразу поняла, что слышу именно его голос. Он говорил, поглядывая на наемников, стараясь чтобы его слова не слышали остальные, — я понял это слишком поздно.

— Возможно, Дмитрий спасся, — я не верила в это всерьез, однако мне захотелось как-то успокоить старика, несмотря на все, что он мне сделал.

— Это невозможно. Кара постигнет любого, кто попытается завладеть им против его воли.

— Это всего лишь камень, без души и тела. Он не способен карать или убивать, — я кривила душой, но в ту минуту хотелось успокоить Ростовского. В конце концов, у нас впереди вся ночь. Что может прийти в голову несчастному отцу и как долго он будет обвинять себя и мистическое существо, если вокруг так много более удобных целей для ненависти. Взять хотя бы меня…