— Да, это Селиби. Хотите поговорить с бваной мкубва? Как ему сказать, кто звонит?

Дэниэл повесил трубку и задумчиво посмотрел на нее. Селиби — слуга Тага Харрисона. Следовательно, накануне вечером, когда он был в баре «Джамбо», Бонни разговаривала с Тагом Харрисоном. — Все любопытней и любопытней, — сказал Дэниэл. — Мисс Бонни совсем не та, за кого себя выдает, если только ее мамулька не живет на Холланд-парк.

Все места в самолете на рейсе авиакомпании «Убомо эйр» до Кахали были заняты. Летели в основном бизнесмены, чиновники среднего уровня или политики да с полдюжины чернокожих военных в камуфляже, с наградными планками, в беретах и темных очках. Но туристов не было: БОСС еще не открыла свое казино на берегу озера.

Стюардессой была высокая девушка из племени хита в ярком национальном наряде. С высокомерием королевы, раздающей милостыню нищим, она разносила пакеты с печеньем и чашки с тепловатым чаем. На середине четырехчасового полета она уединилась в туалете с одним из военных, и всякое обслуживание на борту прекратилось.

На восточной границе Великой рифтовой долины самолет попал в сильную турбулентность, и полный чернокожий бизнесмен на одном из передних сидений развлекал всех, шумно возвращая свой завтрак. Стюардесса по-прежнему была занята в туалете. Наконец они оказались над озером. Хотя его название, подобно большинству географических названий с колониальным оттенком, теперь изменили, Дэниэл предпочитал говорить об озере Альберта, а не об озере Мобуту. На чистой лазури вод белели гребешки волн и паруса рыбацких дау, и было это озеро таким широким, что до поры ни в одной стороне не было видно берегов. Потом из дымки постепенно начало появляться восточное побережье.

— Убомо, — прошептал Дэниэл скорее себе, чем Бонни. В этом слове — романтика и таинственность, предплечье Дэниэла покрылось гусиной кожей. Он пройдет по стопам великих исследователей Африки. Этим путем прошли Спик, Стенли и десятки тысяч других охотников и работорговцев, военных и авантюристов.

Надо попытаться передать это ощущение романтики, это дыхание истории в своей программе. По водам этого озера когда-то ходили древние арабские дау, груженные слоновой костью и рабами — белым и черным золотом, когда-то главным предметом вывоза на материке.

По некоторым оценкам здесь отловили, точно животных, и переправили на побережье свыше пяти миллионов душ. Чтобы переправить через озеро, их набивали в дау, как сардины в банки, первый слой укладывали на дно, прижатыми друг к другу, в восемнадцати дюймах над ними укладывали новую палубу и новый слой людей, и так четыре раза, одних на других.