При попутном ветре переправа через озеро занимала два дня и три ночи.

Арабские рабовладельцы считали хорошей выживаемость пятьдесят процентов.

Это был естественный отбор. Выживали только сильные.

На восточном берегу озера выживших, покрытых испражнениями и рвотой, доставали из лодок. Тела умерших бросали в воду поджидающим крокодилам. Остальным давали возможность отдохнуть и набраться сил для последнего отрезка пути. Когда хозяева решали, что пора, рабов заковывали и строили в длинные ряды. Каждый раб нес груз слоновой кости. Так они шли к берегу океана.

Дэниэл думал, удастся ли хоть отчасти передать ужасы такой торговли с помощью актеров и нанятых дау. Он представлял себе, какой шум поднимется. Обозреватели и критики и без того часто обвиняли его в необоснованном изображении насилия и жестокости. Ответ всегда был один: Африка — континент насилия и жестокости. Всякий, кто пытается скрыть это от вас, не настоящий рассказчик. Кровь — вот удобрение, на котором процветает почва Африки.

Дэниэл смотрел на север через сверкающие воды. Там, выше по карте, где из озера вытекает Нил, есть треугольный клин, примыкающий к реке, — территория Лада. Когда-то здесь было личное поместье короля Бельгии. Здесь обитали самые многочисленные на континенте стада слонов с самыми большими бивнями; бельгийцы охраняли и берегли их.

После смерти бельгийского короля права на территорию Лада по международному договору отошли Судану. Когда это произошло, бельгийская администрация стремительно покинула территорию и возник вакуум власти. Сюда лавиной хлынули европейские охотники за слоновой костью. Они набрасывались на стада слонов и истребляли их.

Карамоджо Белл в своей автобиографии описывает, как на территории Лада целый день преследовал стадо слонов, останавливался, убивал и двигался дальше. Тогда за один день он застрелил двадцать три слона.

Мало что изменилось с тех лет, печально думал Дэниэл. Убийства и грабеж продолжаются. Африка теряет кровь. Африка просит цивилизованный мир о помощи, но какую помощь она получает? Пятьдесят членов Организации африканского единства вместе смогли произвести такой же общий валовой продукт, как маленькая Бельгия в северном полушарии.

«Как первый мир может помочь Африке?» — думал Дэниэл. Помощь, оказываемая огромному материку, испаряется, как несколько капель дождя в песках Сахары. Циник определил помощь как систему, благодаря которой бедные люди в богатых странах отдают деньги богатым черным людям в нищих странах, чтобы те положили их на счета в швейцарских банках. Печальная истина заключается в том, что Африка больше никого не интересует, особенно после падения Берлинской стены и выхода стран Восточной Европы из эры коммунистического мракобесия. Африка оказалась лишней. Мир ей сочувствует, но не помогает. Европа обратила свое внимание на более близкие объекты, нуждающиеся в помощи.