Наконец, задетый всеми этими попреками, молодой Помпей одновременно с тем, как Сципион выступил против Цезаря, взял тридцать кораблей, среди которых было и несколько военных судов, и двинулся из Утики в Мавританию с двумя тысячами человек; в их числе были и свободные граждане, и рабы. К несчастью, первая же его попытка обернулась провалом. Он подошел к Аскуре, которая имела свой гарнизон, и потребовал от города сдаться; но вместо того, чтобы ответить на это требование так, как ожидал Гней, гарнизон вышел, напал на его солдат, и обратил их в бегство, так что у него хватило времени только на то, чтобы вновь сесть на свои корабли; после чего он взял курс на Балеарские острова и покинул Африку, чтобы больше в нее не возвращаться.

А тем временем Сципион подошел к Адрумету, встал возле него лагерем и, дав своим солдатам несколько дней отдыха, за один ночной переход достиг лагеря Лабиена. Совершив это слияние, он начал благодаря своей огромной коннице совершать набеги на лагерь Цезаря, а также устраивать засады и неожиданно нападать на тех, кто совершал вылазки за водой и за фуражом. Так что вскоре Цезарь оказался в очень стесненных обстоятельствах.

Продовольствие из Сицилии и Сардинии все не приходило; корабли из-за зимних ураганов не могли плавать вдоль берега; таким образом, Цезарю, имевшему всего один или полтора лье свободной земли, не хватало одновременно и хлеба для его солдат, и корма для его лошадей. Юба узнал от своих лазутчиков о том, какие трудности испытывает Цезарь, и счел, что не следует давать ему время оправиться от них; поэтому он выступил со всеми силами, которыми мог располагать, чтобы присоединиться к Сципиону.

Но воспользовавшись его отсутствием, Публий Ситтий, стоявший на стороне Цезаря, и царь Богуд – римляне его называли Бокх – ведший свою собственную войну, на которую его толкала его жена Эвноя, влюбленная в Цезаря; – Публий Ситтий и царь Богуд вошли в государство нумидийского царя, и с одного удара завладели Циртой, которая была одной из его столиц, а затем, после Цирты, еще двумя укрепленными городами в Гетулии, и перерезали там всех жителей.

Вести об этом дошли до Юбы, когда он был уже всего в нескольких часах марша от лагеря Сципиона. Он резко остановился и послал к тому гонцов, требуя немедленно вернуть ему все войска, которые он ему одолжил, за вычетом тридцати слонов. В то же время распространился слух, – и бездействие Цезаря служило ему подтверждением, – что это вовсе не он, Цезарь, находится в Руспине, а один из его легатов.

Цезарю совершенно не хотелось, чтобы кто-то думал, будто он настолько отчаялся в своем деле, чтобы вести войну в Африке руками своих легатов. Поэтому он разослал во все стороны гонцов с наказом подтвердить, что это именно он – Цезарь – воюет здесь.