Светлый фон

– Вы так давно не называли меня настоящим именем…

– Да и меня зовут по большей части Григором Орли. Только она…

– Ваша жена?

– Так, любимая моя Олена. Перескажи ей…

Раненый вдруг сомкнул губы и молчал так долго, что телохранитель испугался наихудшего. Но это еще был не конец – Григорий глубоко вздохнул и произнес:

– Впрочем, не хочу, чтобы слова моей любви полились к ней из чужих уст. Даже из твоих, Кирило… Ты не обижаешься?

– Как можно обижаться на вас, гетманыч? Да еще учитывая ваше нынешнее состояние…

– Хорошо. Итак, твое верное сердце само поймет, что сказать моей любимой Олене. Лишь одно прошу передать непременно: моя истомившаяся любящая душа будет ожидать ее в Божьем саду, где величественно поет хор небесных ангелов, прекра…

Окончание последнего слова вылетело в воздух длинным тихим выдохом. Рука, сжимавшая ладонь телохранителя, на один миг вздрогнула и безвольно упала. Каролю даже показалось, что пальцы мгновенно окаменели – хотя так не бывает, конечно же. Не желая верить в очевидное, он очень осторожно полез в карман, вытащил оттуда растрепанное перышко, поднес к лицу Григория.

Ни одна ворсинка не шевельнулась.

Отмучился, сердечный…

Кароль медленно поднялся на ноги, снял с головы шапку и склонил чубатую голову. Так же поступили шестеро казаков, сопровождавшие гетманыча в последний путь на берег Рейна.

* * *

27 декабря 1759 года от Рождества Христового телохранитель Кароль, Филипп и Карл-Густав Штайнфлихты прибыли в замок Орли. Там их встретила вдова Григория Орлика – благородная госпожа Луиза-Елена ле Брюн де Дентевиль. Кароль передал ей шпагу и боевые ордена гетманыча, а также личное письмо его королевского величества Луи XV:

Мадам!Я потерял самого достойного, величайшего, самого смелого своего генерала, гордость всей Франции. Полностью понимая беспредельность Вашего горя, тем не менее, почтительно прошу утешиться следующим моим признанием: благородный граф Григор Орли де Лазиски умер именно так, как и надлежит умирать достойному потомку столь славного рода, дворянину древнего герба Навинов. Искренне Ваш, Луи.

Мадам!

Я потерял самого достойного, величайшего, самого смелого своего генерала, гордость всей Франции. Полностью понимая беспредельность Вашего горя, тем не менее, почтительно прошу утешиться следующим моим признанием: благородный граф Григор Орли де Лазиски умер именно так, как и надлежит умирать достойному потомку столь славного рода, дворянину древнего герба Навинов.

Я потерял самого достойного, величайшего, самого смелого своего генерала, гордость всей Франции. Полностью понимая беспредельность Вашего горя, тем не менее, почтительно прошу утешиться следующим моим признанием: благородный граф Григор Орли де Лазиски умер именно так, как и надлежит умирать достойному потомку столь славного рода, дворянину древнего герба Навинов.