— Как только что?

Ганеев вдруг замолчал, словно сболтнул лишнего.

— Ладно, скажи ты ему, — Хасамеев положил товарищу руку на плечо. — Пусть знает, откуда ветер дует.

— Хорошо, — вздохнул тот. — Как только будут собраны все предметы коллекции, громобои устроят в городе переворот. Им позволят его совершить, они лишь ждут отмашки. Не спрашивай, почему, и какая тут связь — мы не знаем. Возможно, это часть более обширного плана, и пострадает не только Младов. Но будет все именно так: город погрузится в хаос, его оцепят по периметру, здесь будут орудовать молодчики всех мастей. В такой ситуации местным не позавидуешь, согласись.

— Согласен, — глупо было не соглашаться, когда тебе обрисовывают столь мрачные перспективы. — И этот… Этот переворот — он завязан на сокровищах? На обнаружении всех предметов?

— Да. Поэтому сокровища не должны быть найдены. Ни последний схрон, ни те, которые украли из монастыря. Но если они решат взять в оборот Шизика…

— Я все понял. Можешь не продолжать.

— Поможешь нам — поможешь всему городу. Мы будем рядом, если что. И в долгу не останемся. Ты ведь с нами?

Какой базар, ребята. Как будто, у меня есть выбор. Ну, разве что, сбежать нафиг куда-нибудь подальше…

— По рукам.

— Хорошо. Тогда еще увидимся. Бывай.

— Постойте! У меня есть еще один вопрос.

— Валяй, — уже сделавший несколько шагов в сторону ворот Ганеев остановился и недовольно хлопнул рукой по карману. — Только быстро.

— Почему вы не прикрыли Джунгурова? Он ведь ваш… С вами. А выступил против громобоев в одиночку.

— В тебе обида за Янку говорит, — осклабился Хасамеев. — Ты, видать, не в курсе. Во-первых, он не из пришлых. Мы ему в свое время предлагали вступить в наши ряды — пацан нормальный, почему нет. Но он отказался.

— А во-вторых?

— А во-вторых, кто тебе сказал, что мы его не прикрыли?

— И еще в-третьих, — добавил Хан. — Думаешь, громобои оставили бы Яну в покое, если бы мы не вмешались?

— Понял.

— Молодец. Запомни, как следует: они скоро всё узнают. Всё, что им нужно. И придут за тобой.