— Если найдем… — тихо повторил я, чувствуя, как по спине стекают капельки ледяного пота. Вспомнились слова Глазунова, брошенные им в усадьбе: «Если что-нибудь найдете — дайте нам знать. Мы придумаем, как вам помочь». — А если не найдем?

Молодой человек пожал плечами.

— Тогда вы им не нужны. Насколько я знаю — это только между нами, запомнил? — у громобоев в укромном тайнике собрано тринадцать предметов из коллекции. Не хватает шести. Четыре были обнаружены без их участия — облажались, не успели перехватить. Из этих четырех два украдено, но не громобоями, это точно. Ты знаешь, кем?

— Нет, — повторно соврал я, понимая, что в свете всего услышанного данная информация может стоить мне жизни.

— Их ищут. И найдут.

— Возможно. Но два предмета уже в Москве.

— Они вернутся, — сообщил Ганеев. — И попадут в руки громобоев. Это абсолютно точно. Но не главное. Главное, что еще два предмета все еще лежат в земле. И Ааронов наверняка знал, где.

— А громобои? Громобои знают?

— Нет. Под конец жизни старый умудрился таки опередить богатеев вместе со всеми их шестерками. Когда тактика количества перестала работать, заработала тактика качества: его исследования принесли плоды. Но не сегодня, так завтра архив Ааронова будет взломан. Это также информация из надежных источников. И тогда они узнают, все, что знал он.

— Я вообще уверен, что он не сам умер, — вставил Хасамеев. — Ему помогли. И Евгению Валерьевичу помогут, если потребуется. А может, и тебе.

Последние два тезиса по понятным причинам вызвали во мне всплеск внутреннего протеста.

— Зачем вы все это мне рассказываете?

— У нас с громобоями сейчас нет войны, — Ганеев глубоко затянулся в последний раз и затушил бычок о могильную плиту. — Мы в их дела не лезем. Но информация поступает тревожная. За этой коллекцией идет нешуточная охота, и мы не понимаем, почему. Деньги там замешаны просто астрономические, а в «поле» работают, в основном, школьники и студенты ПТУ. Непонятно. Мы хотим разобраться.

— Только поэтому? — я всем видом постарался показать, что они меня не убедили.

— А зачем еще? Мы не хотим, чтобы они усиливались. Мы прозевали бесовскую субботу — хочешь верь, хочешь не верь, — обычно обо всех их акциях мы знаем заранее. А тут — полный мрак. Их заказчик — фигура очень серьезная. Угроза налицо. В первую очередь, угроза нашим. Нас всего сорок человек. Громобоев — только тех, о ком мы точно знаем, — почти две сотни. Наверняка их еще больше, на виду только активные. Если они решат брать власть в городе, мы не выстоим. А они возьмут ее, как только…