— Филипп Лазарев, — в свою очередь сообщил я. — Юрист и по совместительству преподаватель. Первый и последний в своем роде. Друзья зовут меня по-разному, кому как больше нравится.

Значит, угадал. Пришлые. Вот и встретились мы с вами наконец-то. Вроде как, вы против громобоев, а значит, не должны желать мне зла. Но почему вдруг сами вышли на меня?

— Мы хотели бы поговорить, — ребята дружно проигнорировали мою не очень удачную хохму про имена и обращения. — Предупредить тебя.

— Вы следили за мной? — на всякий случай уточнил я.

— Да.

— Но я же гулял добрый час!

— Мы следили час.

Вот тебе и беспечная прогулка, отрешение от забот и вся та прочая лабуда, которую я сам себе втирал. Зачем, спрашивается. Лучше бы о чем-нибудь действительно важном поразмышлял. Что Юлиану скажу, например.

— Ладно, — я посмотрел по сторонам, убеждаясь, что на маленьком старом кладбище кроме нас, мертвых монахов под гранитными плитами да одного случайно забредшего древнего дедка больше никого нет, и решил перейти к делу. — Я слушаю вас.

— Ты ищешь коллекцию Юрьевских, — начал Ганеев.

— Нет, — тут же возразил я. — Не ищу.

— Значит, искал, — уточнил Хасамеев.

— Возможно. И что?

— Этого нельзя делать.

— Я уже в курсе. Поэтому не ищу.

— Ты в курсе, — согласился Ганеев. — А твой друг Шизик?

— И он в курсе.

— Но он искал.

— До того, как тоже оказался в курсе. Сейчас уже не ищет.

— Это ты так думаешь, — ребята переглянулись между собой. — Он просто решил не подставлять тебя.