Я тоже что-то хотел уточнить, но вдруг понял, что не помню, что именно. Это немного озадачило. Полковник меж тем ответил:

— Да, на опушке. В деревеньке — забыл, как она называется, — которую мы проезжали по дороге. А что?

— Злобино она называется. Просто не хотелось бы быть далеко. Вдруг…

— Вдруг бывает только сам знаешь что. Не бойся, с бойцами есть связь, нас будут держать в курсе. Но прочесывание территории — дело не такое быстрое, как тебе кажется. Можете вздремнуть пока. Вижу, что устали. Спали хоть ночью?

— Я понимаю, что придется ждать. Просто это так волнительно всё. Едва ли я смогу… О, а Филипп, кажется, уже спит! Он-то точно прошлой ночью глаз не сомкнул…

— Смотри-ка ты, и вправду дрыхнет! — полковник «вернул» зеркало водителю. — Ну и славно, пускай. Не мешай ему.

(за два часа до того)

— Лазарев, ты бы вздремнул часок, а? И не путался здесь под ногами. Мне сейчас некогда выслушивать твои бредни.

— Почему все так упорно отправляют меня спать? — недоумевал я, безуспешно ища в поле зрения хоть одно зеркало, в котором можно было бы поискать ответ. — Как будто я тут самый затюканный. На себя бы посмотрели, товарищ капитан.

— Мы — другое дело, — невозмутимо парировал Лоенко. — Мы работаем. А на тебя и на твое состояние мне вообще класть из бомбардировщика. Просто не мешайся, и все у тебя будет хорошо.

Капитан был одет в мятый-перемятый китель без погон, наброшенный прямо поверх синего свитера в черную полоску. Лицо — словно неделю пил беспробудно. Видно, что сам еле на ногах держится, и ему сейчас реально не до меня. Я уже почти готов был отступить, но фраза про бомбардировщик почему-то задела.

— Товарищ капитан, я тоже очень рад, что вы выжили сегодня ночью, и что мы с вами снова так мило и непринужденно общаемся. Можете не любить меня и дальше, сколько вам угодно. Можете ругаться, обзывать и даже немножко оскорблять — в пределах допустимого. Но прошу вас, сначала выслушайте.

Лоенко был непреклонен.

— Я уже выслушал. Свободен.

— Нет, не выслушали. Стоило мне заговорить про громобоев…

— По-твоему, я глухой? Не надо повторяться.

— Нет, вы не глухой. Вы упрямый осёл.

— Не борзей, — офицер пригрозил мне пальцем. — В КПЗ захотел? Она и так под завязку. Может, даже знакомых там встретишь.

— Нет, спасибо, — меня аж передернуло от подобной перспективы. — Но мне кажется, выслушав меня, вы бы только сэкономили время. Мы уже минут десять тут препираемся.

Капитан отпил из чашки, причмокнул губами.