— Ах, да! — глаза школьного учителя снова испуганно расширились. — Мне звонили эти люди!

Теперь уже Лоенко проявил заинтересованность.

— Эти люди? Что за люди?

— Видимо, громобои, — снова поучаствовал я.

— Да, громобои, — выдохнул Сизов. — Они.

— И что они сказали?

Молодой человек помрачнел.

— Они сказали… Они сказали, им нужны сабля и ожерелье. Они знают, что предметы у меня, и требуют отдать их им. Они грозились… Сказали, что вырвут мне ноги и руки, а то, что останется, скинут с крыши Юрьевской усадьбы. И будут поднимать и бросать до тех пор, пока я не скажу, где спрятаны сокровища. И Женю… Женю тоже грозились убить…

— Ты же и есть Женя, — напомнил ему капитан.

— Да не я! — всплеснул руками учитель. — Филипп, нужно что-то делать!

Но тут Лоенко, видимо, прокрутил в голове всё, только что услышанное, и задержал свое внимание на другом эпизоде.

— Так сабля и ожерелье у тебя? Украденные сокровища Юрьевских? Всё это время они были у тебя?

— Да, — кивнул Сизов. — Я взял их, чтобы они не достались громобоям. Сейчас у них на руках вся коллекция — кроме этих двух предметов. Когда они передадут ее заказчику…

— Тот отвалит им кучу денег, — закончил за него я. — Теперь, в условиях, когда мятеж потерпел поражение, эта коллекция — их главный фонд. И главная надежда. Но без сабли и ожерелья она стоит вдвое дешевле, чем с ними. Поэтому нельзя допустить, чтобы Женя попал к ним в руки.

Лоенко в задумчивости потер лоб тыльной стороной ладони. Молчание затягивалось. Мы ждали, какое решение он примет. Больше никто не мог помочь нам. Поэтому, собственно, мы и пришли.

— Ты сказал, — наконец обратился он ко мне. — Что знаешь, где укрываются громобои.

— Знаю, — подтвердил я, хотя это было не совсем правдой: я всего лишь предполагал.

— И где же?

— Там, где мы с вами познакомились, товарищ капитан. В районе речки Гороховец.

— Это там, где я поймал вас с девчонкой? Когда вы по льду удирали?