Раздобыв себе великолепную партию пауков, жу ков, лягушек, гусениц и т. п., мы с удовольствием запаслись бы и гнездом шмелей, но не решились им овладеть, так как хозяева были дома. Уходить с пустыми руками мы не хотели, а потому долгонько-таки стояли неподалеку от гнезда. Мы рассчитывали, что непременно случится одно из двух: или шмелям на доест сидеть дома и они улетят, или же нам надоест их дожидаться. Случилось последнее. Мы вторично зашли их навестить и осторожно подкрались к гнезду, но оказалось, что шмели выставили часовых, которые своевременно подняли тревогу, вследствие чего мы опять остались с пиковым интересом. Отчаявшись тогда в успехе, мы отправились ловить змей, подцепили дюжины две ужей и пестрых полосатых змеек, завязали их в мешок и отнесли к себе в комнату. Как раз к нашему возвращению подали ужин, который мы, без сомнения, заслужили, так как порядком утомились. На вопрос, были ли мы голодны, я думаю, не стоило бы даже и отвечать. По возвращении в спальню мы не нашли, однако, в мешке ни одной змеи. Он оказался плохо завязанным, так что их как-то угораздило оттуда выбраться. Мы не особенно сокрушались об этой утрате, рассчитывая найти этой дичи в достаточном количестве по соседству. Действительно, долго еще после того нельзя было пожаловаться в доме на недостаток в змеях. Время от времени они неожиданно падали с потолков и балок, обыкновенно стараясь угодить прямо в тарелку или же спуститься прямо на шею, причем сплошь и рядом выбирали такое время, когда в них не представлялось ни малейшей надобности. Положим, все это были хорошенькие полосатые змейки, и к тому же вполне безвредные, но для те тушки Салли это представлялось совершенно безразличным. Она ненавидела змей, к каким бы породам они ни принадлежали, и не могла выносить их по соседству с собой, как бы нежно они не пытались к ней пристроиться. Каждый раз, когда какой-нибудь змее случалось свалиться на тетушку Салли, — она, то есть тетушка, какой бы важной работой ни занималась в эту минуту, тотчас же бросала свою работу и убегала прочь. Тетушка была положительно странная женщина. Если бы вы слышали только, какой подымала она крик! Она ни за что на свете не согласилась бы, кажется, дотронуться до змеи даже щипцами. Когда ей случалось, отправляясь вечером в спальню, находить змею у себя в постели, она отчаянно взвизгивала и подымала такой скандал, словно в доме начался пожар. Она так измучила своего старика мужа, что он, по собственному признанию, возроптал наконец против Премудрости Божией, создавшей змей. Прошла уже целая неделя с тех пор, как последняя змея вы ползла из дому, а тетушка Салли все еще не исцелилась окончательно от страха, который они ей нагнали. Напротив, этот страх проявлялся у нее во всей силе. Стоило только ей о чем-нибудь задуматься, и она вскакивала, словно ужаленная, если только кто-нибудь из нас, шутки ради, дотрагивался ей сзади до шеи потихоньку перышком. Мне это казалось очень смешным и странным, но Том уверял, что все женщины уж таковы и что они созданы таким образом по какой-то неведомой нам причине.