2. «Тяжело в ученье…»

«…Вот уже 4–й день нахожусь в части в должности политрука роты (3 кубика)», – не без гордости пишет Василий Клочков 19 июля в Комсомольск–на–Амуре, где живет с мужем и детьми его сестра Анна –Нюра, как звали её в семье.

Дивизия готовилась к отправке на фронт. С утра и до ночи приём новобранцев, обмундировка, выдача оружия, политзанятия… Почти каждое утро марш–броски в степные предгорья. Строевые занятия, учебные бои, походы, стрельбы, рытье окопов, бег в противогазах… До третьего пота, до изнеможения трудится каждый боец, а с ними, и ничуть не меньше, командиры и политруки.

Однажды командир дивизии заглянул в расположение четвертой роты. Дело происходило на полигоне, где один из взводов отрабатывал приемы штыкового боя. Комиссару Ахмеджану Латыповичу Мухамедьярову этот случай запомнился в подробностях:

«Генералу Памфилову не понравилось то обстоятельство, что бойцы и младшие командиры исполняли все приемы вяло, не стремительно и не очень точно. Тогда он подошел ближе и, выслушав рапорт командира взвода Джуры Ширматова[12], приказал подать команду бойцам «вольно», взял у правофлангового солдата винтовку и сам перед строем принял положение «смирно»:

– Жду команды, товарищ командир взвода, – сказал он.

Ширматов вначале растерялся, но быстро пришел в себя и стал командовать.

Генерал Панфилов четко и очень красиво исполнил несколько приемов с винтовкой, энергично и стремительно действовал штыком».

Дивизия формировалась и училась по ускоренной программе. Время спрессовано до предела. Однако, как бы ни был занят солдат, он всегда найдет минуту, чтобы написать домой. Солдат, можно сказать, живет письмами. Это его живая связь с прошлым, с мирной жизнью, с самыми близкими людьми на земле. Складывалась особая традиционная форма солдатских писем. В первых строках – поклоны родным и близким, затем – сообщения о себе, лаконичные и спокойные, чтобы не волновать домашних…

Проходит время, и солдатские треугольники становятся для нас дорогими реликвиями.

В.Г. Клочков был – и как интересно это понимать, читая сохраненную переписку, – удивительно заботливым человеком. Он пишет часто и много – и отсюда, из полевого лагеря, где формируется дивизия, и по дороге на фронт, и с передовой в минуты редких затиший. Письма, наполненные подробностями воинской жизни, помогают проникать во внутренний мир Клочкова – в них его душа. В этой и других главах читатель получит возможность познакомиться со всеми сохраненными письмами. В некоторых из них опущены кое–какие повторы или несущественные и мало что добавляющие к нашему рассказу детали – места пропусков будут помечены отточиями.