А.Л. Мухамедьяров ничуть не приукрашивает свои первые впечатления о будущем Герое:

«Он показался мне сначала чересчур спокойным и нерешительным. Дивизия вот–вот должна была отправиться на фронт, а в его роте ещё не избрали комсорга. Спрашиваю: «В чём дело?» Отвечает: «Людей изучаю, товарищ комиссар». Второй раз прихожу – точно такой же ответ. Не скрою, подумал тогда: «Может, Клочкова заменить другим политруком?» В то время я был ещё молод и житейского опыта у меня было маловато…»

«Людей изучаю», – честно и безбоязненно ответил ротный политрук полковому комиссару, вполне понимая, что такой ответ может оказаться не в его пользу. А как их изучить? В руках у него списочный состав роты – почти двести человек. В лицо запомнить каждого – и то непросто. Утром и вечером производится ротная поверка в строю. Когда выкликают твою фамилию, следует ответить: «Я». А как заглянуть в человеческую душу?

С каждым бойцом и младшим командиром роты обязан побеседовать политрук. С коммунистами и комсомольцами – особо. Он должен посоветовать командиру, в какой взвод целесообразней определить их, взять на заметку тех, кого можно рекомендовать секретарями партийной и комсомольской организации, кого назначить агитаторами, беседчиками, редакторами взводных «боевых листков», политбойцами. Думаю, не раз добром вспоминал Клочков свои комсомольские годы, былые партийные поручения – пригодилось.

Мухамедьяров рассказывал:

«У Клочкова был очень хороший командир роты. С ним Клочков нашел контакт сразу. Работали, а потом воевали дружно, помогая друг другу и дополняя друг друга. Не было ни одного случая, чтобы они поссорились или бы противоречили один другому. Гундилович ранее служил в Военно–Морском Флоте и тоже имел жизненный опыт, организаторские способности. Помню, что он был начитан, знал русскую и иностранную литературу. У них часто возникали беседы о писателях, даже споры. Они оба умели втягивать в свои такие разговоры и других…»

Июль подходит к концу. Дивизия переживает особые дни. Состоялся общедивизионный митинг, на который прибыли руководители Казахстана и Киргизии. А 27 июля, выстроившись в городском парке, дивизия торжественно приняла военную присягу. Новобранцы стали солдатами.

3. На фронт…

Дней пять дома ничего не знали о Василии, стали даже думать, что он уже в дороге, что так и уехал, не попрощавшись. Но вдруг Нина Георгиевна, сняв на работе телефонную трубку, услышала родной голос. Василий Георгиевич просил, чтобы они с Элей сейчас же приехали на железнодорожную станцию.

Нина Георгиевна пишет мне, что сразу помчалась домой за дочерью, и – на вокзал.