Я молчал. Она приперла меня к стене, и я не знал, что ответить. Кроме того, должен сознаться в своей слабости: я чувствовал странное волнение. Эта красивая девушка «с огнем в груди», эта женщина, столь отличавшаяся от остальных женщин, которых я когда-либо знал, овладела моим сердцем и притягивала меня. Соблазн был велик.

Она скользнула ко мне, обвила меня руками и поцеловала в губы, Мне кажется, я тоже поцеловал ее, правда, не помню, что я делал и что говорил. Голова моя шла кругом. Когда я пришел в себя, она стояла передо мной и задумчиво смотрела на меня.

— Макумазан, — проговорила она с легкой насмешливой улыбкой, — мудрый, опытный, белый человек попался в сети бедной черной девушки, но я покажу тебе, что она может быть великодушной. Ты думаешь, я не читаю в твоем сердце, не знаю твоих мыслей? Ты боишься, что я навлеку на тебя позор и гибель? Хорошо, Макумазан, я пощажу тебя, ты ведь поцеловал меня и говорил мне слова, которые, может, уже забыл, но я никогда не забуду. Иди своей дорогой, Макумазан, а я пойду своей, чтобы не запятнать гордого белого человека прикосновением своего черного тела. Иди своей дорогой, но одно я запрещаю тебе: не смей думать, что слышал здесь лживые речи и что я для каких-то своих тщеславных целей пустила в ход свои женские чары. Я люблю тебя, Макумазан, как никогда не полюбит ни одна женщина и как я не полюблю ни одного мужчину, сколько бы раз я ни выходила замуж. Кроме того, ты должен обещать мне, что еще раз в моей жизни, один только раз, если я того пожелаю, ты снова поцелуешь меня. А теперь прощай, Макумазан, не то ты можешь забыть о гордости белого человека и совершить безумие. Снова мы встретимся только друзьями.

И она ушла, а я почувствовал себя таким ничтожным, как никогда в жизни, ничтожнее даже, чем в присутствии Зикали мудреца. Почему, думал я, она довела меня сперва до безумия, а затем отказалась? И по сей час я не могу дать ответа на этот вопрос. Я только предполагаю, что она действительно полюбила меня, но боялась вовлечь меня в неприятности и заговоры. А может быть, она была настолько умна, что видела, что наши характеры — как масло и вода, которые никогда не могут соединиться.

Глава V Соперники

Глава V

Соперники

Можно было ожидать, что после этой удивительной сцены мои отношения с молодой девушкой будут натянутыми. Нисколько. Когда мы снова встретились на следующее утро, Мамина держалась свободно и естественно, как всегда. Она перевязала мои раны, которые почти уже зажили, шутила, расспрашивала о содержании некоторых писем и газет, полученных мною из Наталя, — словом, вела себя как ни в чем не бывало.