Наконец мы у ворот крааля. Глашатаи все еще выкрикивали и подплясывали.

— Вы видели Умбези? — спросил их Садуко.

— Нет, — ответили те, — он спал, когда мы пришли, но его люди сказали нам, что он скоро выйдет.

— Скажите его людям, чтобы он поторапливался, иначе я сам его выволоку, — заявил Садуко.

В эту минуту отворились ворота крааля, и в них появился толстый и смущенный Умбези. Меня поразил его испуганный вид, хотя он и старался скрыть свой страх.

— Кто является ко мне в гости с такой толпой? — спросил он, увидев ряды вооруженных людей. — А, это ты, Садуко! — и, оглядывая его с ног до головы, прибавил — Каким ты стал важным! Ограбил кого-нибудь? А, и ты здесь, Макумазан! Ты, я вижу, не стал важным. Ты похож на корову, вскормившую зимой двух телят. Но скажи, для чего здесь все эти воины? Мне нечем накормить так много людей, в особенности теперь, сразу после празднества.

— Не беспокойся, Умбези, — величественно ответил Садуко. — Я захватил с собой пищу для своих людей. Мое же дело очень простое. Ты потребовал у меня выкуп за Мамину сто голов скота. Вот они. Пошли своих слуг пересчитать их.

— С удовольствием, — как-то нервно ответил Умбези и что-то приказал стоявшим около него слугам. — Я рад, что ты внезапно так разбогател, Садуко, хотя и не могу понять, как это случилось.

— Все равно, как это случилось, — сказал Садуко. — Главное, что я богат, потрудись послать за Маминой. Я хочу поговорить с ней.

— Да, да, Садуко, я понимаю, что ты хочешь поговорить с Маминой, но, — и он с отчаянием оглянулся, — я боюсь, что она спит. Ты знаешь, что Мамина всегда поздно встает и терпеть не может, когда ее тревожат. Не придешь ли ты лучше в другой раз? Скажем, завтра утром? Она, наверно, к тому времени встанет… Или еще лучше приходи послезавтра.

— В какой хижине Мамина? — грозно спросил Садуко.

— Не знаю, Садуко, — ответил Умбези. — Она спит то в одной, то в другой хижине, а иногда ходит к тетке, до которой несколько дней пути. Я нисколько не удивлюсь, если она ушла туда вчера вечером.

Прежде, чем Садуко ответил, раздался резкий, визгливый голос безобразной старухи, сидевшей в тени. Я узнал ее. Это была Старая Корова.

— Он лжет! — визжала она. — Он лжет! Мамина навсегда покинула этот крааль. Она спала эту ночь не со своей тетей, а со своим мужем Мазапо! Умбези отдал ему в жены дочь два дня тому назад, получив сто двадцать голов скота, на двадцать голов больше, чем ты предлагаешь, Садуко.

Мне казалось, Садуко сойдет с ума от ярости. Его темная кожа стала совсем серой, он дрожал, как лист! Он, казалось, вот-вот свалится. Но он прыгнул, как лев, и схватил Умбези за горло, отшвырнул его назад, угрожая копьем.