Неделю я ничего не слышал об этом деле и никого не видел. Но вот получил приглашение явиться на публичное «испытание». Я пошел, раздумывая, какого ниангу выбрали для этой варварской кровавой церемонии. Идти мне пришлось недалеко, так как для «испытания» избрали большое открытое место перед главными городскими воротами. Оно примыкало к долине, в которой я остановился. Подойдя, я увидел множество людей, тесными рядами столпившихся вокруг небольшого овального пространства, чуть большего, чем партер в театре. В первом ряду этого овала сидели виднейшие граждане, мужчины и женщины. И среди них — Садуко, Мазапо, Мамина и другие.

Меня тоже провели в первый ряд, и едва я уселся на свой походный стул, принесенный Скаулем, как из городских ворот вышел Панда в сопровождении членов совета. Толпа приветствовала его громкими криками. Когда они замерли, Панда заговорил в глубокой тишине:

— Приведите сюда ниангу. Пусть «испытание» начинается.

Наступила долгая пауза, а затем в открытых воротах показалась одинокая фигура — на первый взгляд вовсе и не человека — карлика с огромной головой, с которой свешивались длинные седые космы. Это был не кто иной, как Зикали!

Его никто не сопровождал. Он шел совершенно голый. На нем, кроме повязки, не было ничего, даже обычных украшений, отличавших людей его профессии. Странной походкой, переваливаясь, как жаба, прошел он мимо советников в открытое пространство круга, остановился, медленно глядя вокруг глубоко впавшими глазами, пока его взор не упал на короля.

— Что ты хочешь от меня, сын Сензангакона? — спросил он. — Много лет тому назад виделись мы в последний раз. Для чего ты меня вытащил из моей хижины, меня, только два раза посещавшего королей зулусов с тех пор, как Лютый владыка, Чака, вступил на престол: первый раз, когда тот, который правил до тебя, разбил буров, а второй — когда меня привели, чтобы на моих глазах убить всех моих оставшихся в живых сородичей, потомков царского рода Дуандуи. Не для того ли призвал ты меня сюда, чтобы и меня отправить вслед за ними в небытие, о сын Сензангакона? Я готов, но перед тем я кое-что тебе скажу, что тебе не понравится.

Его низкий раскатистый голос гулко раздавался в тишине, и все присутствующие замерли: ждали, что ответит король. Все они боялись этого человека, даже Панда испытывал перед ним страх и беспокойно ерзал на скамейке. Наконец, он заговорил:

— Нет, Зикали. Кто захотел бы тронуть самого мудрого и самого старого человека во всей стране, того, кто был стар уже тогда, когда родились наши деды? Нет, твоя жизнь в безопасности. Сам Лютый владыка не посмел посягнуть на нее, хотя ты был его врагом, и он ненавидел тебя. Для чего тебя привели сюда? Скажи сам, о Зикали. Нам ли обучать тебя мудрости?