Итак, я смолчал обо всем этом, но пока не настала ночь, мы сидели и беседовали, рассказывая друг другу все случившееся с тех пор, как его унес лев. Я рассказал ему, как всех моих жен и детей убили, как меня пытали и показал ему мою иссохшую руку. Я рассказал о смерти Балеки, сестры моей, и всего племени лангени, о том, как я отомстил Чаке, как сделал Дингана царем и как стал сам первым человеком в стране после царя, хотя царь боится и не любит меня. Но я не сказал ему, что Балека была его матерью.

Когда я закончил свою повесть, Умелопогас рассказал свою, о том, как Галаци спас его от львицы, как он стал одним из братьев-волков, как он победил Джиказу и сыновей его, стал вождем племени Секиры и взял в жены Зиниту.

Я спросил, почему он все еще охотится с волками, как я видел прошлой ночью. Он отвечал, что в округе более не осталось врагов, и от безделия на него находит иногда тоска. Когда он чувствует, что должен встряхнуться, вместе с Галаци охотится, мчится с волками, и только так успокаивает свою душу.

Я пообещал, что укажу ему лучшую дичь, и спросил его, любит ли он жену свою Зиниту. Умелопогас ответил, что любил бы сильнее, если бы она меньше любила его, она ревнива и вспыльчива и часто огорчает его.

После того, как мы поспали немного, он вывел меня из хижины. Меня и моих спутников угостили на славу, во время пира я беседовал с Зинитой и Галаци-волком. Галаци очень мне понравился. Хорошо в битве иметь такого человека за спиной. Но сердце мое не повернулось к Зините. Высокая, красивая, но глаза у нее жесткие, вечно следящие за Умелопогасом, моим питомцем. Я заметил, что он, который ничего не боялся, видимо, боялся Зиниты. Я также ей не понравился, особенно когда она убедилась в дружеских чувствах Убийцы ко мне. Она немедленно стала ревновать, как ревновала его к Галаци. Будь то в ее власти, она быстро избавилась бы от меня. Итак, сердце мое не повернулось к Зините, но даже я не предчувствовал тех несчастий, причиной которых она стала.

Глава XXIV Уничтожение буров

Глава XXIV

Уничтожение буров

Утром я отвел Умелопогаса в сторону и сказал ему:

— Сын мой, вчера, когда ты еще не узнавал меня, ты дал мне поручение к царю Дингану. Если бы оно дошло до ушей царя, то навлекло бы смерть на тебя и весь народ твой. Дерево, стоящее одиноко в поле, думает, что оно огромно и что нет тени, равной той, которую оно дает. Но на свете есть другие большие деревья. Ты подобен этому одинокому дереву, Умелопогас, но верхние ветки того, кому я служу, толще твоего ствола, и под его тенью живут дровосеки, которые рубят слишком высоко выросшие деревья. Ты не можешь равняться с Динганом, хотя, живя здесь одиноко в пустой стране, и кажешься огромным в своих глазах и в глазах твоих приближенных. Умелопогас, помни одно: Динган ненавидит тебя за слова, которые ты велел дураку Мезиле передать умершему Черному, он слышал твой вызов и теперь мечтает погубить тебя. Меня прислал он сюда только для того, чтобы избавиться от меня, и какой бы ответ я ни принес, конец будет один: ты вскоре увидишь у своих ворот целое войско!